Я широко улыбаюсь.

— Что-то мне подсказывает, кое-кто явно что-то недоговаривает.

Люк слегка улыбается мне, а потом снова хмурится.

— Мне не разрешают участвовать в этом турнире, — недовольно поясняет он.

— Почему?

— Потому что он тоже ненавидит подонков. Но только в его случае все заканчивается тем, что он выбивает из них все дерьмо, — усмехается Ной.

— Во время. игры?

Ной смеется.

— Во время драки. Парни думают, что у него проблемы с гневом, так что теперь ему запрещено играть.

Я сглатываю и смотрю на большого, великолепного мужчину, сидящего передо мной.

— А это действительно так?

— Если только имею дело с придурками.

Он ухмыляется, допивая из бокала.

Я смеюсь.

Наступает первый перерыв в турнире, и внезапно я оказываюсь погружена в работу.

Мои навыки бармена позволяют делать все быстро, но, когда разом все мужчины в зале и их спутницы хотят что-нибудь выпить, мне неожиданно приходится полностью заняться их обслуживанием.

Внезапно я замечаю фигуру, перепрыгнувшую через стойку, и не успеваю опомниться, как Ноа уже стоит рядом со мной, и руки его начинают мелькать перед глазами, потому что он с невероятной скоростью хватает бокалы и начинает разливать заказы.

— Спасибо, — успеваю проронить я, поворачиваясь в его сторону и стараясь не отвлекаться от клиентов.

— В любое время, красавица, — бормочет он, заставляя меня сделать легкий вздох от того, как близко его губы находятся к моему уху, когда он оказывается позади меня.

Я чувствую, как его твердое, мускулистое тело соприкасается с моим, когда Ноа тянется за моей спиной, чтобы что-то взять. И это его движение рождает во всем моем теле приятную дрожь, словно поддразнивая меня.

— Я долгое время работал барменом, — бросает он через плечо, принимая очередной заказ.

Он снова проходит мимо меня, и, клянусь, я чувствую прямо сквозь ткань своего черного платья, как его ладонь скользит по моей заднице.

Будь это кто-то другой, он бы получил пощечину. Но в данном случае я просто прикусываю губу и не осекаю Ноа.

Нет, это не потому, что он весь такой симпатичный, из-за чего я позволила ему подобный жест — хочу предупредить, что я совсем не из таких.

Но дело в том, что за те короткие десять минут, что мы с ним разговаривали, мне удалось почувствовать себя так, словно мы друзья уже целую вечность.

Кстати, то же самое относится и к Люку.

На самом деле, это происходит со всеми ними.

У всех пятерых парней имеются какие-то скрытые возможности, которые позволяли им растворять в воздухе любые барьеры, которые я обычно выставляю при знакомстве. А может быть в них всех есть что-то, что идеально мне подходит.

Как бы то ни было, именно из-за этого я и не думаю возражать — а скорее мне приятно — когда рука Ноа снова касается моей задницы.

Вот почему я сглатываю и вздрагиваю от желания, когда он подходит сзади, прижимает мое тело к барной стойке, упираясь в меня чем-то очень твердым и очень толстым.

А потом вдруг раздается низкий звонок, и толпа в баре начинает волшебным образом редеть, люди возвращаются к своим столам, чтобы продолжить играть.

Я делаю глубокий вдох, кровь моя кипит и отдается шумом в висках от того безумного наплыва, который был за стойкой еще несколько минут назад.

— Вот это да, — присвистывает Люк со своего места за стойкой бара.

— А ты очень быстро работаешь, красотка.

— Спасибо, — смеюсь я, кивая Ноа. — И спасибо тебе за помощь.

— Всегда к твоим услугам, — мурлычет он мне на ухо, заставляя дрожать, когда снова оказывается рядом со мной, позволяя почувствовать, я уверена, его очень твердый, огромных размеров член, вплотную упирающийся в ширинку джинсов.

Он возвращается обратно за стойку бара, прислоняясь с ней спиной.

— Я бы помог, но. — Люк пожимает плечами, а затем усмехается, указывая на свои габариты. — Я почти уверен, что нам с тобой там стало бы очень тесно.

Мой явно полностью опьяненный гормонами мозг немедленно принимает это за сексуальный намек, и я знаю, что в этот момент мое лицо внезапно приобретает ярко-красный оттенок от того, насколько извращенно я воспринимаю его слова.

Люк определенно замечает это, потому что внезапно его улыбка исчезает, а его красивое лицо приобретает дикое и голодное выражение.

— Грязные мыслишки, — тихо шепчет он, выгибая бровь, когда его взгляд пронзает меня насквозь.

Я чувствую, как меня охватывает дразнящий жар, когда мужчина, который только что был милым плюшевым мишкой, вдруг смотрит на меня так, словно хочет проглотить целиком.