Он сам вызвался встретить невесту короля: за четыре года, проведённые Илзой при барундийском дворе, Райгард не забыл прежних чувств и надеялся убедить Эйварда выдать Илзу за него.

Тем временем свита Марции высаживалась на берег, слуги в сине-зелёных ливреях таскали сундуки, набитые посудой, одеждой, перинами, тканями, книгами, иконами, шпалерами и прочим добром, для которого в гавань пригнали несколько десятков повозок. По сходням кораблей спускали кресла, высокие канделябры, скамейки. В огромном дворце Арпена они разместились бы без труда, но куда это всё денут в Нортхеде, Райгард понятия не имел. Может, отправят в одну из резиденций, например, в Варусский замок? Его заинтересовали разве что лошади из конюшен Гиемона – Райгард обожал верховую езду.

Марция ехала в карете с послом Барундии, который прибыл обсудить с Дайрусом матримониальные и торговые дела. Принцесса представила его как барона Гайла Морса и старалась держать поближе к себе. Илза попросила коня, Райгард с удовольствием помог ей забраться в седло.

Перед отправлением Райгард заметил, как Марция достала зеркало, посмотрелась в него и сразу спрятала в сумку. Илза громко объявила:

– Ваше Высочество, вы прекрасно выглядите. Думаю, местные модницы придут в восторг от вашей шляпы. Жаль, что ваша портниха осталась в Барундии: вряд ли здесь найдётся подобная мастерица. К счастью, прекрасное свадебное платье готово и ждёт лишь встречи с королём Дайрусом!

Райгарду показалось, что Марция вздрогнула. Илза продолжала:

– Его Величество, я уверена, будет рад вас увидеть, ведь ему пришлось расстаться с вами на целых три года.

– Уверена, что и вас он не забыл, дорогая Илза. Не желаете ли присоединиться ко мне в карете?

Марция сняла шляпу с вуалью. Левую половину лица принцессы обезображивали рубцы: они спускались со лба к подбородку, создавая неровный рельеф на желтоватой коже с красными прожилками. Райгард поневоле отвёл взгляд.

– Нет, что вы, Ваше Высочество, я не хотела бы стеснять вас с бароном Морсом.

– Если Ваше Высочество позволит, я отвечу на ваши вопросы, – Райгард заставил себя посмотреть ей в глаза, но она лишь презрительно прищурилась.

– Благодарю, барон, – она подчеркнула его титул. – Если у меня возникнут вопросы, я к вам обращусь. – Марция опустила шторку на окне, Райгард приказал кавалькаде трогаться. Кажется, принцессе он не понравился.

***

Дайрус ждал в тронном зале, где собрались представители всех крупных и влиятельных родов: молодые Ривенхеды Эйвард с Николем и их дядя доминиарх Теодор, вернувший себе кафедру в Нортхеде; Георг Ворнхолм с юной женой Вандой, его тесть Валер Мэйдингор с бастардом Максом; два Иглсуда – старый и молодой нытики; Энгус Краск, не имевший ни жены, ни детей – может, не только его племянник отличался любовью к мужчинам? Был тут и девятилетний барон Вельям Холмкрест, получивший титул после смерти деда, о котором все думали, что он бессмертен. Мать Вельяма Сиэлла напоминала статую, и, сколько Дайрус её знал, совершенно не менялась. После казни Ульрика Холмкреста снова замуж она так не вышла.

Дайрус не представлял, как его отец, король Райгард, управлялся со всеми этими людьми. Они все его предали, все оклеветали, все называли убийцей и злодеем. Теперь какой-нибудь Ильяс Чевиндом, дальний кузен матери Дайруса, сидевший при Айварихе тише воды, ниже травы, воображает, будто имеет право поучать племянника, лезть в его дела! Племянника! Седьмая вода на киселе, что не мешает Ильясу требовать всё новых привилегий. Ещё одних Ривенхедов ему не хватало! К счастью, Чевиндомы не так многочисленны: их потомки жили в основном за пределами Сканналии, ибо Чевиндомы любили всё иноземное. Их сыновья учились за границей, дочери находили там женихов. Насколько Дайрус знал от тётки Маэрины, его собственная мать познакомилась с отцом не в Сканналии.

На фоне старой знати особняком стояли представители новой: Сильвестр, Марик Седой и Сайрон Бадл. Сильвестр с одобрения Гиемона получил дворянство и, помимо должности придворного хрониста, выполнял также дипломатические поручения, разъезжая по разным странам. Марик тоже стал дворянином, к тому же на следующий за захватом Нортхеда день он женился на единственной дочери погибшего Лантона Орланда. Баронский титул Орланда перешёл Райгарду, Марик вселился в его дом и получил должность главы городской стражи. Младший брат Лантона Гастон не успел потребовать у короля справедливости: сломал шею на улице после пира в честь коронации.

Сайрон Бадл расширил мануфактуру, подговорив несколько человек организовать компанию, которая позволила бы контролировать почти всю текстильную отрасль, в связи с чем цены на ткани неуклонно росли. Сайрон умудрился выкупить у короля пару монастырей и устроил там новые предприятия, в том числе наладил производство вееров, заполучив на это единоличный патент. Кроме того, он получил Казначейство и управлял им, по уверению Энгуса Краска, куда лучше Уолтера Фроммеля. Именно Краск порекомендовал Бадла на эту должность после того, как сменивший Фроммеля сын барона Узенрека погиб на охоте.

Все они собрались поприветствовать невесту короля, отчего Дайрус чувствовал себя отвратительно. Ему не нравилась Марция: она слишком напоминала тётку Маэрину. Строгая, холодная – она всегда много о себе воображала, насмехалась, когда он забывал, в каком году её прапрадед Клемон Второй победил какого-то барона Зиверта, присоединив к Барундии его владения. Подумаешь, жалкий клочок земли – почему он должен об этом помнить? Даже Кэйрон не помнил, хотя он – правнук Клемона и дядя Марции.

Дайрус вынужден был подписать себе приговор ради трона и сейчас проклинал судьбу последними словами. Королю нужна жена, наследники, но вот цена…