Пинкертон принялся рассказывать:

– Мы сбили замок, открыли дверь. А там комната. А в комнате – шкафы и стеллажи, уставленные книгами. И какими! Порнография во всех видах. Книги разные. Толстые, художественно изданные. Есть в мягком переплете, их много. Эти вообще…

Сергей Иванович принялся рассматривать книги. Яркие обложки и на них дамы на все вкусы: пышная блондинка, рыжая с длинной косой, жгучая брюнетка, здоровенная африканка. И все в позах, самое приличное название которых – «продвинуто интимные».

– Дамочки ничего, – признал он. – Создают настроение. Что еще кроме книг?

– Только книги. Наверное, там был склад порнографических книг.

– Хорошо, что не склад взрывчатки. А то раз… и портрет в черной рамке.

– Если там был склад порнографии, – высказал предположение Женя, – то твоя квартира, Серёж, скорее всего, предназначалась для свиданий. С такими дамами.

– Не засматривайся на картинки, испортишь вкус. Любая живая лучше любой нарисованной, потому что живая. Смотри, какие у нас красавицы! – Он показал на Свету.

– Сергей Иванович! – обиделась та.

Пинкертон разбирал книги:

– Некоторые издания, судя по всему, ценные. Понятно, почему прятали за семью замками. Что будем делать?

– Сообщим о находке в министерство иностранных дел. Но сначала… – посланник повернулся к завхозу, – вернитесь и поставьте новый замок. Все свободны. Кроме Жени.

– Запроситься на прием к министру иностранных дел? – догадался Женя.

– Просмотр эротики не повлиял на остроту ума. Похвально.

– Дату называть?

– Не надо.

Лучезарно улыбающийся мулат, скорее белый, чем черный, стоял у окна и мечтательно смотрел на океан. На нем был сшитый в Милане светлый костюм, на руке – золотые часы.

Алвару Алвеш, министр иностранных дел Демократической Республики Сан-Антонио, известный португальский поэт, в дипломаты попал случайно – просто имел счастье родиться на этом благословенном острове. Когда было образовано молодое государство, он откликнулся на просьбу президента войти в правительство. По мнению президента, это было необходимо для придания правительству солидности.

Поэзию он не оставлял и уже несколько лет переводил на португальский язык «Божественную комедию» Данте.

Стены его огромного кабинета с видом на океан были увешаны эстампами, репродукциями гравюр из Дантова ада. На одной стороне – портрет Данте и панно с текстом: «Все плутают в сумрачном лесу заблуждений», на другой – панно с текстом: «Я хочу вывести людей из их бедственного состояния к состоянию блаженства».

Он задумчиво смотрел на океан и не заметил, как в кабинет вошла его секретарша Анита, стройная девушка с внушительным бюстом и веселой мордашкой, похожая на Барби-негритянку.

– Синьор министр, к вам русский посланник.

Министр не реагировал. Она повторила громче:

– Синьор министр, к вам русский посланник. Синьор министр!

Министр по-прежнему не реагировал, тогда она почти закричала:

– Альвару!

Министр очнулся:

– Какой чудный день! Океан прекрасен. Но он прекрасен всегда. А сегодня трава имеет какой-то изумительный цвет. Анита, когда мы с тобой бываем на природе, ты когда-нибудь обращала внимание на цвет травы?

– Когда я с вами на природе, мне приходится больше смотреть на небо, – резонно заметила Анита.

– Небо тоже прекрасно.

– К вам русский посланник.

– Проси. Проси.

Министр поспешил навстречу посланнику:

– Извините, заставил вас ждать. Дела, бумаги… Такое замечательное утро… Время творить, а не писать бумаги.

Посланник улыбнулся:

– Вольтер сказал, что работа избавляет нас от трех великих зол: скуки, порока, нужды.

– Это не про меня. Ни от одного из этих зол я, увы, не спасся.

– Синьор министр, я осмелился отвлечь вас от полезного дела, которым вы занимаетесь, по сущему пустяку.

– «Скорбящих теней сокрушенный зритель, я голову в тоске склонил на грудь».

– «Божественная комедия». Четвертая песнь? – предположил посланник.

– Пятая. Я застрял на пятой. А всего, как вы знаете, сто.

Он посмотрел на портрет Данте на стене и вздохнул:

– Так какому же пустяку я обязан приятной встрече с вами, синьор посланник?

Посланник поставил на стол атташе-кейс и начинал вынимать книги с эротическими обложками. Министр остолбенел:

– Бог мой, что это?!