Спотыкаюсь о налитые кровью глаза-бусинки Руслана. Пока его подружка освободила дверной проём, он успевает трижды облапать меня взглядом. Смотрит то на грудь, то на босые ноги. Возвращается к лицу и облизывает мясистые губы. Вопросительно приподнимаю брови.

— Кашу хочешь?

— Нет, — отвечает порывисто и, развернувшись, поспешно скрывается в комнате соседки.

Шампанское Марины я пить отказываюсь. Праздновать пока нечего, но предупредить её о возможном переезде было необходимо.

На полдня удаётся выкинуть из головы Гейдена, его загадочное смс с координатами и слишком громкое молчание на моё сообщение. Я занимаюсь учёбой, перетряхиваю шкаф, убирая вещи не по сезону подальше, а вперёд двигаю то, что собираюсь надевать в ближайшее время. Сортирую книги и несколько выношу в подъезд, оставляю их на почтовых ящиках. Может, кто захочет почитать немного английской классики?

Вечером приходит сообщение от Саши.

«Я внизу. Спускайся.»

Предполагая, что у нас будет продолжение разговора, накидываю на ещё влажные после душа волосы капюшон толстовки и выхожу к своему парню.

Вот сейчас и решится моя судьба. Либо Золушка сегодня повысит свой статус до принцессы, либо так и останется нищенкой.

«Майбах» Соколова натёрт воском до глянцевого блеска. Капот отражает свет фонарей, да так, что слепит глаза. Приходится даже сощуриться.

— Привет, — произношу, забираясь в салон.

Саша кивает, бегло проходится взглядом по моим домашним легинсам и объёмной серой толстовке. Куртку надевать не стала, как и краситься. Какой смысл мне теперь стараться завоевать его расположение?

— Это тебе, — говорит Соколов, и на мои колени падает пластиковая карта. — На первое время.

Кручу волшебный прямоугольник между пальцами, стараясь скрыть растягивающую моё лицо улыбку.

Платиновая.

Капец!

— Это значит да? Предки согласились?

— Мать заочно тебя ненавидит. И просит о встрече наедине. Папа у меня человек деловой. Ему проще откупиться. Не знаю, какой там лимит. Слишком не шикуй, — сухо делится информацией Саша, мотор на удивление не глушит, продолжая сжигать бензин.

— А остальное? Учёба? Жильё?

— Ты давай не борзей. Проблемы будем решать по мере поступления. За учебу платить только в январе за будущий семестр. Хаты я присмотрел, в моём доме сдаётся две. Одна гостинка, другая двушка. Завтра съездим глянем. Будешь жить рядом, чтобы вопросов поменьше. А они у всех явно будут.

Вау. Слушаю его, затаив дыхание. Прячу карту в карман, сжимая её в ладони до режущей боли.

Не сон.

— Всё так просто? Где подвох? — я больше не могу прятать улыбку, лицо держать всё сложнее.

Хочу визжать от радости и топать ногами. Как только останусь одна, именно это и сделаю. А ещё выпью. Сегодня можно. У меня и правда праздник, и грузовик с удачей перевернулся именно на моей улице.

Наконец-то.

Да! Мысленно вскидываю кулак вверх.

Дешёвое шампанское Маринки дождалось своего часа.

— Никаких контактов с Гейденом. Вижу, он тебя провоцирует, но Мирон такой человек. Игрок. Хищник. Охотник. Скоро ему надоест. Узнаю, что спишь с ним, — сделка аннулируется, — хрипло констатирует Саша, сжимая двумя руками баранку руля.

— С другими тоже спать нельзя? Ты же явно с кем-то будешь трахаться? Или тоже никаких отношений?

— Моя личная жизнь тебя не касается, Лина. Мы не друзья, не семья, мы — партнеры. А партнеры должны уважать друг друга, и не нарушать границы дозволенного. Если ты захочешь детей, это всё можно будет организовать искусственным путем. Это моё личное пожелание о Гейдене. Мирон — табу. Как и Марк. Ясно?

— Да куда уж яснее. Но чтобы облегчить мне жизнь, не хочешь своего друга посвятить в наши планы? Скажи ему, чтобы не доставал меня. Забыл обо мне. Он же в курсе. Ну… что ты не такой, как все, — произношу задумчиво.

Саша слегка бледнеет и комично приоткрывает рот. В его глазах отражается смесь паники и ужаса.

— Он так сказал? — хрипло интересуется мой парень.

Понимаю, что могу лишиться своей платиновой карточки, и поспешно отрицательно кручу головой.

— Это лишь мои предположения. Вы же лучшие друзья. Было бы логично ему довериться.

— Он ничего не знает, — резко. — Никто не знает.

— Окей. Эй, куда мы?

Заболтавшись и пребывая в эйфории, я не сразу замечаю, что машина давно тронулась с места и плавно выезжает из моего двора в темноту ночи.