— Помнишь, сколько тебе было, когда я впервые тебя с сигаретой застукал?

Игнат пожал плечами. Помнил, конечно, но делал вид, что ему пофиг.

— Ему лет четырнадцать стукнуло. Наглый такой был, курил ночью у себя в комнате, открыв окно. Я вхожу — этот балбес смолит и смотрит на меня так, будто я к нему в сортир вломился, — ударился в воспоминания отец.

— Кость, а ты тогда тоже его заставил съесть сигарету? — хихикнула Ярослава. Игнату почему-то стало смешно, но он даже не улыбнулся.

— Это негуманно, — хмыкнул отец. — Посадил на неделю на домашний арест. Вместо того, чтобы ехать с классом в Испанию, он остался дома. Месяц со мной не разговаривал, пока новые шмотки и телефон не понадобились. Тогда таким разговорчивым стал, не заткнуть было.

«Да завали ты уже рот», — вертелось в голове Игната. Ему не нравилось, что отец делится личным. Это их воспоминания, они не предназначены для чужих.

— Дорогой, я же тебе не вручила основной подарок! — подорвалась с места мачеха.

— Основной? — поднял бровь отец. — Ты же мне их весь день даришь.

Игнат даже не вникал, что там она подарила ему. Зато подарок Ярославы вывел на эмоции. Раздражающее совпадение, но она подарила его отцу домашний планетарий — проектор звездного неба. Слушая, как девушка взахлеб рассказывает о том, что звездное небо с его помощью можно воссоздать в любой комнате, Игнат хмурился. А когда отец пошел проверять проектор в домашнем кинотеатре, при этом довольно улыбаясь Игнат отстраненно подумал, что они действительно похожи на отца и дочь. И ощутил себя лишним.

Обычно его первой реакцией была злость. Злость, переходящая в ярость, из-за которой он переставал контролировать себя. Но в этот раз было иначе — Игнат почувствовал одиночество — глубокое и безнадежное. Сродни ощущению падения в пропасть. Когда ты летишь, летишь, летишь и не знаешь, когда упадешь. А вокруг тебя — только тьма.

Наверное, что-то отразилось на его лице, потому как мачеха, которая осталась в столовой, вдруг сказала:

— Игнат, это не так.

Он поднял на нее тяжелый взгляд. Чувство одиночества исчезло — вместо него пришла застарелая, словно въевшаяся ржавчина, ненависть.

— Что не так? — процедил он сквозь зубы.

Какого хрена она с ним разговаривает? Могла бы посидеть молча.

— Яра не заменит отцу твою сестру, — продолжала мачеха, словно имела права на такие слова. — Они всего лишь нашили общий язык. Пожалуйста, не переживай.

Игнат вспыхнул. Она смотрела на него так, словно понимала все, что происходит у него в душе. Словно видела каждую слабую сторону, замечала все уязвимые места. Это не могло не бесить.

— С чего ты это решила? — с равнодушным лицом спросил он, хотя внутри все искрило от злости.

— Вижу, как ты смотришь на них.

— А я вижу, что ты границ не знаешь. Я — не отец. Милым с тобой не буду. Держи границу, если тебе не нужны проблемы. И да, когда мне понадобится твое мнение, я спрошу его, — сухо сказал Игнат. — Но не думаю, что твое мнение мне понадобится.

В глазах женщины промелькнули сожаление и тревога.

— Игнат, я тебе не враг, — тихо сказала она. — Да, я понимаю, что ты меня ненавидишь и имеешь на это право, но я хочу сохранить между нами хорошие отношения. Для меня это важно.

Лживая тварь, она ведь просто хочет казаться хорошей в глазах отца. Понятно, в кого пошла ее дочь.

— Давай не будем ломать комедию, — не глядя на мачеху, сказал Игнат. — Отец хочет поиграть в семью, а ты будешь делать все, чтобы ему угодить. Признайся, что деньги ты любишь куда больше, чем его самого.

Он думал, что мачеха начнет спорить с ним, доказывать, что это не так, приводить доводы и аргументы — так, как это всегда делала мать, но Елена лишь вздохнула.

— Думай, как знаешь. Но если тебе понадобится помощь, я всегда буду готова тебе помочь. Ты сын моего любимого мужчины. А если он счастлив, то и я счастлива.

Игнат хрипло рассмеялся.

— Сколько пафоса, чисто актриса. Только знай — я за тобой наблюдаю. Любой твой промах, и отец обо всем узнает. Не верю, что ты такая добрая, какой хочешь казаться. — Он прищурился. — Может быть, мне удастся раскрыть твои маленькие тайны, а?

Ему вдруг показалось, что в ее светлых — как и у дочери — глазах появился страх. Словно он попал в цель. И тут же взял это на заметку. Тайна. Что может скрывать эта красивая женщина, которая разрушила жизнь его матери?