Анна согнулась, тяжело дыша и отчаянно жалея, что у нее больше нет возможности опустошить желудок. Мари рассмеялась.

– Ну что ты, дорогая, – сказала она. – Это я. Всего лишь я. Только мне уже не удастся вернуться, а вот ты можешь занять мое место. Я не буду злиться, честно. Ты даже не заметишь, что стала другой.

– Ты же… – прохрипела Анна. – Ты же мертва! И я. Нам обеим пришел конец. Этот урод лишил нас всего!

– Поверь, ты сделала ему куда хуже. Думаю, у него будет время пожалеть о своих ошибках, но у нас его нет. Давай, ты справишься. И прекрати с таким ужасом смотреть на меня. Арсений буквально через пару секунд наложил стазис, так что ты очнешься свеженькая, будто только что потеряла сознание. Не переживай.

Мари по-матерински нежно погладила волосы Анны. Прикосновение было слишком невесомым, чтобы его ощутить, но сама попытка успокоить дорогого стоила.

– Я не могу, – прошептала Анна.

– Знаю, тяжело вот так запросто прижиться в нашем мире. Тебе придется это сделать. Привыкай, детка, мир жесток, но наша сторона в сто раз хуже. Выживает лишь тот, кто готов сожрать любого.

Мари присела на краешек морозильника. Ее пальцы пробежались по гладкой белоснежной коже, поправили подол сорочки. В глазах призрака мелькнула грусть, на мгновение вытеснив огонек безумия. С ее лица спала маска отчужденности, уступив место холодной решимости.

– Хватит рассиживаться, – скомандовала Мари. – Запоминай! Тебя зовут Мария, отчества нет, мама – Василиса. Не волнуйся, родственники у нас все почили уже давно, иначе Арсений тут бы не хозяйничал. Фамилия у тебя короткая, Шайтан. И не вздумай смеяться! Годочков тебе по паспорту будет восемнадцать, у меня где-то поддельный лежал. Давай, Ань, вставай! Не время раскисать. Сейчас мы тебя воскресим.

Мари действительно загорелась идеей. Она плясала вокруг Анны, забрасывая ее различными фактами своей биографии и подготавливая место к проведению ритуала. К счастью, Мари долгое время жила затворницей и в ковен решила не вступать, так что волноваться о возможных проколах не приходилось. Друзей ведьма не заводила, предпочитая все дни проводить в обществе возлюбленного.

– Если встретишь кого-то из старых знакомых, – объясняла она, – скажи, что Арсений заставлял пить настойку номер пять для опытов с магией. От нее память отшибает только так, ни одна ведьма не уличит тебя во лжи. И не вздумай возвращаться!

– Уж теперь-то я на Цветочную точно ни ногой, – вздохнула Анна.

– Я не об этом, дурашка, – щелкнула ее по лбу Мари. Жест вышел чисто символическим, ведь прозрачные пальцы не могли причинить боли. Мари продолжала хлопотать: – Если придешь домой, могут узнать. Или твои родственники заподозрят неладное. Будет плохо, поверь. Никогда не мешай наш мир с их, это всегда плохо кончается. Арсений – яркий тому пример.

Анна кивнула. Они вместе вытащили Мари из морозилки и уложили на пол, подстелив теплый плед. В подвале стало гораздо светлее: ведьма потребовала разложить свечи и притащить несколько кристаллов. Как она объяснила, ритуал должен пройти идеально, иначе Анне потом придется доделывать, а без чуткого руководства опытной наставницы это ничем хорошим не кончится.

– А что будешь делать ты? После ритуала? – спросила Анна.

– Ничего. Вообще ничего. Меня не будет.

– Если хочешь, я могу тебя призвать. Есть же спиритические доски и все такое.

– Ты не понимаешь, – улыбнулась Мари. – Арсений приковал меня к этому телу навсегда. Даже жнец не смог меня забрать, хоть я просила. Это заклятия Забытого бога, он силен. Чудовищно. Он не должен существовать. Не в современном мире. Но Арсений привлек его из глубин мироздания своими ритуалами. Теперь божество жаждет крови, власти, раздора. Оно готово идти против самой смерти.

– Забытый так силен? – нахмурилась Анна.

Мари рассмеялась. Она ловко зажгла еще парочку чайных свечек и поставила их на пол. В комнате теперь пахло воском и ванилью. Стало теплее. Анна нервничала, что стазис не удержит тело в нужном для ритуала состоянии. Гнить заживо не хотелось.

– Забытый слаб, но умен. Ловко манипулирует самыми ничтожными из нас. Ему никто не поклоняется, потому что в свое время он извел всех своих почитателей, банально сожрал.

– Звучит отвратительно, – поморщилась Анна.

Ее настроение портилось с каждой минутой, проведенной в доме на Цветочной. От сладости этой улице першило в горле, а в каждом пятнышке на полу чудилась кровь, грязь или какая-нибудь демоническая пакость. Мари, казалось, ни капли не смущалась. Она спокойно перечисляла, какие вещи нужно взять с собой, как поступить, выходя отсюда, где жить первое время.

– Что с тобой будет потом? – прямо спросила Анна, когда все было готово.

Свечи испуганно затрещали, а по комнате поползли тени.

– Я уйду, – сказала Мари.

– Куда? Почему ты не расскажешь все?

– Ты слишком добрая, – покачала головой Мари, – а мне так не хочется тебя смущать.

Анна нахмурилась. Ей очень не хотелось в который раз за день пользоваться своим талантом, но выбора не было. Ведьма упорно избегала объяснений, ловко сбивая ее с мысли и уводя диалог куда-то в сторону. Анна не простила бы себе, если бы с Мари случилось что-то ужасное по её вине. Она прикрыла веки, задавая вопрос.