Было бы логично, если бы, оставаясь верной своему иранскому национализму, империя Сасанидов сохранила свою столицу в Фарсе, в Стахре-Персеполе например. Но политические соображения одержали верх. По примеру парфян великие цари Сасанидов сделали столицей Ктесифон, а основатель династии восстановил город-близнец Селевкию под названием Вех-Ардашир. Однако оба этих города располагались вне этнически иранской территории. Вавилония, Ассирия и другие части Месопотамии, подчиненные Сасанидам, продолжали говорить на семитском языке, арамейском, и Сасаниды даже мечтать не могли, чтобы навязать им пехлеви. Более того: как мы увидим дальше, вскоре арамейский элемент на правом берегу Евфрата усилился благодаря постоянному проникновению арабов, что усилило семитизм региона. Так что сасанидские цари начиная с Шапура I (241–272) обоснованно выбивали на монетах свой титул как Ch^ach^anch^ah ^i Er^an ou An^aг^an, Царь Царей Ирана и Не-Ирана.

Еще более обосновывали этот титул их территориальные претензии на римский Восток.

По словам Геродиана [70] , Ардашир претендовал на все римские провинции в Азии, некогда входившие в империю Ахеменидов, которую он намеревался восстановить в полном размере. И написанная на пехлеви в сасанидский период поэма «Карнамаг-и Ардашир» [71] , и «Шахнамэ» Фирдоуси, появившаяся в мусульманскую эпоху, выводят родословную династии Сасанидов от «Дарая», то есть от Дария. Что же касается Александра Великого, хотя упомянутые эпопеи и пытаются спасти иранскую честь, превратив его в младшего отпрыска династии Ахеменидов, пришедшего вернуть себе наследство, зороастрийская традиция видела в нем лишь жестокого преследователя, поджигателя Персеполя и разрушителя первой Авесты. Поэтому Сасаниды, как мстители за Ахеменидов, обнажили меч против Рима, наследника Александра в Азии.

В царствование самого Ардашира война против Рима не привела к решительной победе. Но его сын и преемник Шапур I (241–272) добился неожиданных успехов. В 253 г. он выгнал из Армении римского клиента царя Тиридата II и посадил на его место своего вассала. А в 260 г., возле Эдессы, он захватил в плен римского императора Валериана. Знаменитый рельеф в Наш-и-Рустам возле Персеполя изображает сидящего на коне Шапура, величественным жестом дарующего жизнь Валериану, преклонившему перед ним колено. Персы, которым больше не противостояла римская армия, захватили и разграбили Антиохию, Тарс и Кесарию Каппадокийскую, угнав к себе многие тысячи пленных. Эти римские пленники использовались на крупных строительных работах, в частности, по традиционно сложившемуся мнению, на строительстве мостов и дамб в Шуштере и Гундишапуре в Сузиане.

Плененный персами римский император, униженно стоящий на коленях перед Великим Царем, – это было повторение в еще худшем виде разгрома Красса. Тем не менее, как и после Каррской битвы, владыки Ирана не смогли отнять у Рима ни Сирии, ни Малой Азии. Сам Шапур, спасаясь от вновь прибывших римских контингентов, вынужден был поспешно уйти за Евфрат. Эдесса осталась римской.

Между римлянами, парализованными своими гражданскими войнами, Сасанидами, чьи набеги на римские владения прекратились, на Востоке выросла новая сила: Пальмира.

Своим благополучием населенный арамеями Тадморский оазис, или Пальмира, в Сирийской пустыне был обязан своему расположению на перекрестке караванных путей. На западе он сообщался со Средиземным морем через Апамею, Антиохию и Селевкию Пиерию, через Эмес (Хомс) и Антарадус (Тартус) или через Дамаск, Баальбек и Берит (Бейрут) или Тир. На востоке он был связан с Месопотамией мостами через Евфрат в Суре (рядом с Калаат-Джабер) и Дура-Эвропос (Салихийе), откуда, спускаясь по Евфрату, путешественник попадал в Ктесифон-Селевкию, Вологасиас возле Древнего Вавилона и Харакс-Спасину у места впадения двух рек в Персидский залив. Мощные компании владельцев караванов превратили Пальмиру в один из богатейших городов Востока. «Начальники караванов» (сунодиархаи) из Пальмиры оставили нам многочисленные памятники с греческими и арамейскими надписями. Все это богатство действительно выражалось в искусстве через великолепные памятники и замечательные статуи-портреты.

Сами пальмирцы были арамеями, но управлялись арабской аристократией. С I в. н. э. они входили в число клиентов Рима. В начале III в. в Пальмире правил монарх по имени Оденат (Удайна), достаточно романизированный, во всяком случае внешне, чтобы носить имя Септимий и звание сенатора. Его второй сын и второй преемник Оденат II (258–266) оказал Римской империи огромные услуги во время вторжения персидского царя Шапура (260). Он не только помог римлянам прогнать этого государя до Евфрата, но также освободил римскую Месопотамию и преследовал персов до Ктесифона. Тогда-то он и получил от императора Галлиена титул dux Romanorum, командующего римскими войсками на Востоке, а царский титул присвоил себе сам. В анархии, в которую империя погрузилась в эпоху Тридцати тиранов [72] , он управлял от имени Рима всей Сирией. После его смерти его вдова Зенобия (Зейнаб), женщина необыкновенно одаренная, правила от имени их сына Вабаллата (266–273). Зенобия добавила к своим владениям Египет и Малую Азию, короче, всю совокупность римских восточных провинций, при этом не вступая с римлянами в конфликт, поскольку уверяла, что правит исключительно от их имени.

Бегло говоря на греческом, а возможно, и на латыни, она тем не менее проявляла явные симпатии к семитическим культам, в частности к иудаизму и христианству, что видно из того, что министром у нее был Павел Самосатский, епископ Антиохии. Похоже, что по примеру Павла и его «адопцианистских» [73] теорий царица Пальмиры, арабка или египтянка по происхождению, задумала установить широкий синкретизм, вбирающий в себя и примиряющий все религии. Так что мирное семитское завоевание греко-римского Востока происходило не только в политической, но и в духовной сфере.

Это курьезное политическое образование просуществовало недолго. Когда в 271 г. Зенобия и Вабаллат сделали последний шаг, приняв императорский титул, император Аврелиан, который, в силу обстоятельств, до сих пор терпел их посягательства, объявил им войну. Победив пальмирцев при Эмесе, Аврелиан взял Пальмиру (май – июнь 272 г.) и захватил Зенобию, которая украсила собой его триумф. Когда Пальмира вновь восстала, он отдал ее на разграбление (конец 272 г.). С тех пор город в пустыне перестал играть какую бы то ни было роль.