– Ой, смотрю я на ваш энтузиазм, девочки, и завидую как-то. Я так устал от всех этих разборок а вы там ещё что-то планируете.

– Я устала не меньше твоего, - отвлекается Оливье, - поэтому сейчас мы как раз и работаем над тем, что бы это всё закончить. Так как Лейла провела достаточно много времени в мэрии, она успела собрать множество данных подтверждающих коррупционные схемы мэра. Мы это всё опубликуем а потом...

– Что потом?

– Потом я казню его лично! Вместе с этим его занудным помощничком!

– Класс, - восхищённо улыбнулся Шершень и демонстративно пригубил бутылку.

В комнату вошёл Клэтчет:

– Что обсуждаете?

– То, как мы выведем этого нашего мудака на чистую воду, - отвечает Шершень.

– Это очень хорошо, потому что я уже устал скрываться от полиции.

Из тени, на своей коляске, выехала Сара и подозвала Клэтчета. Он подошёл.

– Ты как, впорядке?
– спрашивает он, осторожно коснувшись её плечей, - этот подонок получает по заслугам. Я ни за что не прощу ему нашу маму! Больше он не причинит тебе вреда!

– Ты появился слишком поздно, Клэт. Неужели ты не видишь, что всё кончено? Эти твои попытки изображать прилежного брата и сына не работают. Ты опоздал.

– Я пытался сделать всё, что мог!

– Боже, тебя не было пятнадцать лет! Ты о чём вообще? Ты даже не пытался ничего сделать! Просто исчез и забил на нас.

– Я...
– растерянно выдавил Клэтчет.

– И все эти убийства и пытки... это про ужас, я не могу поверить, что это ты! Ты не мой брат! Ты больше не он! Ты ё*анный демон, который нацепил на себя его лицо, я не хочу тебя видеть!

– Прости...

Сара развернулась и поехала в другую комнату напоследок сказав:

– Когда это всё закончиться, больше никогда не появляйся в моей жизни!

В это время события начали набирать новый оборот. Лохан всё это время не спал. Лёжа на боку, отвернувшись от камер наблюдения, он мастерил отмычку.

– Лохан, ты спишь?
– спрашивает мэр.

– Не сплю.

– Кажется, всё кончено. Теперь мы точно проиграли. Я очень ослаб, меня не кормили больше недели. Если бы я был здоров, я бы просто руками выбил эту стену, но сейчас я не могу! Как же глупо я проиграл. А ещё я мечатал, что когда-то стану президентом Франдии. Но это всё оказалось наивными мечтами дурачка.

– Афанасий Викторович, перестаньте. Нытьё вам совершенно не к лицу. Такие рассуждения совершенно не конструктивны, ведь пока мы дышим у нас ещё есть шанс победить.

– Ты о чём вообще?

Лохан встал и показал свою отмычку.

– Это наш ключ к победе, Афанасий Викторович!

Он подошёл к двери и ловкими движениями взломал замок. Подняв мэра на плечо, он вывел его в корридор. Неподалёку, на тумбочке лежал забытый кем-то, бесхозный пистолет. Лохан прикарманил его на всякий случай.

Общий зал опустел. Девушки разошлись по делам. Остался только Шершень развалившийся на диване. Он продолжал пить пиво, опустошая уже третью бутылку. К нему подселся Клэтчет:

– Ох, мы вроде и победили, но я чувствую себя дерьмово.

– Ага, - тихо согласился уже пьяный Шершень.

– Наверное, сестра права. Я уже совсем не тот человек, которого она знала пятнадцать лет назад.

– У тебя хоть есть кто-то, кто помнит каким ты был пятнадцать лет назад. Это было так давно, что я уже и себя не помню, в то время.

– А у тебя что, никого нет?
– озадачился Клэтчет.

Шершень допил бутылку и бросил её вдаль, мимо урны.

– Кроме Оливье, нету у меня никого. Причём, я полный долбо*б, постоянно занимаюсь какой-то херней, а она всё равно со мной зачем-то возиться.

– Может потому что ты ей не безразличен?

– Думаешь?

– Только влюблённая дура будет тратить своё время на такого лоботряса как ты.

– Ну спасибо, бл*ть, поддержал!

– Ладно, извини. Я без негатива. Просто, я действительно думаю, что вы хорошо смотритесь вместе. Какой бы она сильной и уверенной не казалась, я думаю, она только и ждёт от тебя первого шага.

Шершень задумался.

– Не знаю. Как-то это всё странно. Нет, если то что ты говоришь, это правда, то наверно классно... я сам чувствую, что она для меня значит больше, чем просто напарник, но я всё равно не уверен до конца.

– Я думаю, ты должен с ней об этом поговорить, может даже сейчас. Не стоит тянуть резину.

– Ладно, я подумаю над твоими словами.

После этих слов, Шершень кое-как встал на ноги и, покачиваясь, отправился в туалет. Освежив там свои мысли он решил пойти к Оливье, что бы поговорить. Встав за углом, он остановился и решил обдумать свои слова:"Так, стоп! Боже, что мне ей сказать, с чего начать?... Думаю, Клэтчет прав, мне нужно рассказать ей о своих чувствах. Но как?... Типа, знаешь, Оливье, мы... так давно уже работаем вместе... я, в общем... ну...".