Шрифт:
И пытаюсь лавировать между гостями так, чтобы всегда оказываться спиной к человеку, которого я не планировала когда-либо снова встречать в этой жизни.
Мой поднос пуст. Все бокалы с шампанским разобрали. Теперь надо собрать пустые. Вижу один на подоконнике и два на рояле в углу.
А где Кир? Я его потеряла.
Я нервно озираюсь по сторонам.
Может, он ушел? Это было бы просто счастье…
– Последнее предложение звучит неплохо, - раздается знакомый голос прямо за моим плечом.
От неожиданности я вздрагиваю.
И задеваю локтем высокий столик, у которого стоит Кирилл Парфенов собственной персоной. Один. С телефоном в руке.
От моего толчка стакан сока, стоящий на столике, опрокидывается. Я ловлю его на лету. Но сок уже вылился…
На Кирилла, кажется, ничего не попало. К моему счастью.
Хотя… я бы с удовольствием разбила этот стакан об его голову!
2
Яна
– Да чтоб тебя!
– Кир раздраженно смотрит на ярко-оранжевое пятно апельсинового сока, растекающееся по столу.
На меня не смотрит. Я невидимка...
– Простите, я сейчас все уберу, - бормочу я.
У меня дрожат руки. Я вытираю стол салфетками, поднимаю опрокинувшийся стакан, но он выскальзывает из моих неловких ладоней, падает на пол и с грохотом разлетается на осколки.
– Блин!
– вырывается у меня.
– И где только набрали таких ущербных...
Я приседаю, пытаюсь собрать осколки руками, вижу, что мне на выручку торопится Вика с совком, веником и тряпкой. Мы быстро убираем все в четыре руки.
Я очень надеюсь, что Кир уйдет. Ну вот зачем ему тут стоять? Зачем смотреть, как несчастные официантки возятся с осколками? Он же не знает, что это я…
Но он не уходит.
Я вижу его дорогие брендовые ботинки из мягкой кожи. А когда-то он носил самые дешевые кроссовки, терялся перед официантами и панически боялся, что ему не хватит денег заплатить по счету...
Вика уносит осколки. Я поворачиваюсь к Киру спиной и продолжаю вытирать стол. Закончив, пытаюсь убежать, так и не повернувшись лицом.
– Извиниться не хочешь?
– слышу его голос.
Он звучит не так, как раньше. В нем появились жесткие стальные нотки и уверенность человека, привыкшего к подчинению.
– Извините, - бормочу я, не поднимая глаз.
– Эй, на меня посмотри!
Он дергает меня за руку. Я невольно разворачиваюсь к нему лицом. Мы встречаемся взглядами.
Я впервые вижу его вблизи.
А он изменился. Повзрослел, возмужал. Приобрел едва уловимый лоск, свойственный лишь тем, у кого на счетах имеются солидные суммы… И в то же время передо мной тот самый Кир - волевой подбородок с легкой щетиной, глубокие карие глаза, насупленные брови и очень рано появившаяся вертикальная морщина на лбу.
И от того, что я так хорошо помню эту морщинку, помню, как гладила ее и целовала, сердце щемит острой болью.
– Яна!
– выдыхает он.
– Здравствуй, Кирилл. Прости, мне надо идти.
Я вырываю свою ладонь из его руки и убегаю.
Забиваюсь в подсобку. Руки трясутся так, что я не в силах держать поднос. В ногах слабость…
– Ян, ты чего?
– в дверь заглядывает Вика.
– Я больше не пойду в зал, - еле выдавливаю я.
– Что случилось? Этот тип тебя обидел?
– Нет. Я просто не могу…
Вика подходит поближе, смотрит на меня внимательно.
– Ладно. Я попрошу Олю с кухни тебя заменить. Но тебе придется отдать часть заработка и сделать ее работу.
– Конечно, - машу я рукой.
– Скажу Илье, что ты неважно себя чувствуешь и будешь вместо Оли оформлять закуски.
– Спасибо, Викусь. Ты настоящий друг.
– Потом расскажешь, что стряслось.
Я киваю.
Но не уверена, что сдержу слово.
Никто не знает, что Кирилл Парфенов - отец моего ребенка. И так должно остаться.
Поэтому я не скажу ничего, что может хоть как-то, прямо или косвенно, привести к этой мысли.
Надо придумать какую-нибудь убедительную ложь для Вики… Не хочу ее обманывать, но придется.
Смена окончена.
Я больше не встречалась с Киром - проторчала все время на кухне ресторана.
И я очень надеюсь, что больше никогда его не увижу…
Он приехал на конференцию, которая закончится через пару дней. И он укатит обратно в свою прекрасную жизнь.
Не знаю, куда.