Шрифт:
Мужчина вздохнул, закурил. Время для подготовки нового плана есть, главное, что Василиса в деревне.
А он еще успеет подстроить, скажем, несчастный случай в горах. Главное, не вызывать сейчас лишних подозрений.
Древняя магия рода манила и звала его.
Глава 3
Утро было на редкость добрым и спокойным. Я медленно потягивалась в мягкой постели. Вставать совершенно не хотелось, но было нужно.
Утреннее солнце проникало в окошко и радостно играло лучами на волосах и щеках. Приоткрыв один глаз, я стала свидетелем пугливого полета пылинки в ярких утренних лучах.
Пыль причудливо парила в воздухе, то поднимаясь, то опускаясь. Сквозняка в помещении не было, но частичка, повинуясь неведомым силам, постоянно меняла направления полета, оставаясь абсолютно непредсказуемой для здравой логики.
«Вот так и я, – подумалось лениво, – как эта пылинка. Прислали на практику, а меня тут и не ждали. Мотает из стороны в сторону. Хотя мне еще повезло. Перспектива соседства с Дашей и участковым может вызвать приступ отчаяния и паники. Не представляю свою жизнь здесь, если бы я бабушку Матрену не встретила.
Дом, в который меня пригласили, оказался большим, ухоженным и своеобразным. Было удивительно, что в таком доме живет одинокая женщина. По сравнению с остальными жилищами в деревне он казался огромным слоном среди мосек. Как рассказала бабушка, дом строил еще её муж, великим магом был, талантливым. Он не просто возвел его своими руками, но и такую силищу вложил в заклинание нерушимости, что дом по сей день стоит как новенький.
Глядя на это творение архитектурной мысли, мне оставалось только восхищаться. Даже представить сложно, сколько надо влить силы и какой мыслеобраз составить, чтобы многие десятки лет заклинание продолжало работать.
– А кстати, сколько уже держится? – озвучила я вопрос.
– Ну, лет шестьдесят, семьдесят.
О-го-го! Озвученная цифра в голове не укладывалась. Невероятно много. Да музейные экспонаты так тщательно не зачаровывают, как этот дом.
Внутри оказалось очень мило и просторно, чувствовалась хозяйская рука. Особенно порадовала небольшая кухня, которую Матрена гордо назвала «жемчужиной этого дома». По стенам всюду развешаны пучки с травами, засушенными цветочками. На полках стоят банки с неизвестными порошками. Скромно, аккуратно и таинственно, ну полный антураж ведьмовского рабочего места.
– Впечатляет, – только и смогла сказать я.
– Магия, она, Василиса, не только в силе и правильном мыслеобразе. Природа – сама по себе магия. Вот у Сережки почки больные, и хоть сила у меня есть, но не могу я ему помочь. Там нужен хороший лекарь с полным знанием анатомии и причин болезни. Зато я могу отвары составить, травы, они порой лечебнее многих таблеток будут. Вот и таскаю внуку каждую неделю настойки литрами.
– А где вы этому научились?
– Грех жить в краю, где столько трав целебных растет, и не уметь ими пользоваться. Вы, молодые, порой забываете, откуда корнями происходите. Все в города большие стремитесь, к железу и бетону. А настоящая жизнь, она вот где проходит. В горах, деревнях, около озер, рек, болот. – Бабушка глубоко вздохнула. – В мою молодость такого не было. Мы ценили умения, доставшиеся нам от предков. Старались, учили, оберегали, хранили их. А вышло что? Знания у меня есть, а передать их некому. Видимо, так и умрут секреты вместе со мной, – тоскливо и горько сообщила Матрена.
– А как же Сергей Павлович?
– Не мужское это занятие – травничество. Я когда-то дочке своей знания передала, та – внучке. Позже у внучки сын родился, Сережка. Но только беда потом пришла. Мать его и бабка сгинули в горах обе. Под обвал попали. А Сережку я одна и вырастила. Все надеялась, что женится, внучата появятся. А я либо жену его, либо дочку премудростям научу. Но не складывается. Пятый десяток пошел внучку. Не судьба мне детей его увидеть, похоже.
– Мне очень жаль.
Я чувствовала себя ужасно. Кажется, своим любопытством я зацепила больную тему.
– А ты меня не жалей. Ишь нашла повод для жалости. Я за свою жизнь и похлеще горести видела. Проживешь с мои сто лет, сама поймешь.
Я не ослышалась, сколько-сколько лет? Сто? Неловко, конечно, такое у женщины спрашивать, но это было сильнее меня.
– Простите, сколько вам лет?
– Все тебе расскажи, – хмыкнула бабушка. – Сто десятый год вот уже пошел. Эльфийская кровь в роду была, вот и живу по сей день. Кровь предков, она по-разному аукается: кому – долгими годами жизни, кому – глазами зверя, а кому-то – болезнями страшными.
Голос бабушки опять стал грустным.
– Вы о внуке? – догадалась я.
– О нем, о ком еще. Единственная кровиночка на земле осталась. За него и сердце болит. Унаследовал от папаши нерадивого почечную недостаточность. Вот и мучается теперь.
Мне стало грустно. Как много хороших людей нуждается в магии, но увы… всем не помочь.
Я все еще лежала на кровати. Вчерашний разговор вертелся в голове. В мыслях проигрывала каждое слово, но не могла понять несправедливости этого мира. Наверное, мы все как эти пылинки. Не принадлежим сами себе. И направление наших судеб нельзя предсказать логическим путем.