– Дяденька-Защитник, не губите сиротку, Проотцом-Защитником прошу, не губите! Мне кушать нечего, не от жизни лёгкой совершил я непотребное. Простите меня, простите! Проотцом клянусь, не буду я трогать чужое, сам помирать буду, но даже краюшки не подмахну! Отпустите дяденька! Не гу-у-у-убите-е-е!

Вот что мне с ним делать? Если отпустить, он через минуту опять воровать пойдёт, если не отпустить, то и вправду, может, и сгубят пацана? В этом вопросе мне требовалась помощь эксперта.

– Мавий, – обратился я к товарищу через сМагфон, – что будет, если пойманного на воровстве сдать страже?

– Если первые три раза попался, то тюрьма, если больше, то выселение из столицы или рудники. Это если воровал по мелочи и не у знати. А если у знати или что-то особо большое, то сразу рудники.

– А если это нищий мелкий пацан и по мелочи?

– Возраст тут особо роли не играет, в тюрьме посидит недельку на казённых харчах, да отпустят.

– А приюта для бездомных сирот у вас нет? – поинтересовался я.

– Их функции выполняют церквушки сестёр Милостивого, любой может попроситься к ним на ночлег и пропитание, не за просто так, конечно, а за работу и помощь по хозяйству. Таких сирот обеспечивают едой и кровом, пригляд ещё осуществляют, а самых сообразительных и грамоте обучат.

– Понял тебя, спасибо.

Осмыслив всё то, что сказал Мавий, я принял решение.

– Малой, прекращай верещать, – обратился я к пацану, – ты почему не к сёстрам Милостивого пошёл, а воровать начал?

– Не такие они ужо и добрые, – спокойным голосом выдало мне это чудо. Поняв, что сдавать его страже, мы не будем, слёзы течь прекратились тут же и начал проглядываться гонор. –Ты им двор подмети, воды натаскай, тогда и краюху чёрствого хлеба получишь. А как я всё это сделаю, ежели на ногах от голода еле стою?

– Ты это брось, дармоеды никому не нужны, потрудился – поел, не потрудился – всё равно поешь, только уже в тюрьме. Лежи себе на нарах, да в потолок поплёвывай, чем не жизнь-то?

– Нельзя мне дяденька-Защитник в тюрьму, никак нельзя, мне давеча сказали, шо ещё раз увидят, на рудники отправят, там и таких даже как я дохляков берут, рудник всех перемелет.

– Тогда выбор у тебя небольшой, или рудник или работать на сестёр Милостивого.

– На сестёр дяденька, на сестёр, всё отработаю, не сумлевайтеся.

– Что зенки-то заблестели, – усмехнулся я, – за дураков нас держишь, мы тебя сёстрам отведём, а ты опять от них дёру и воровать.

– Ну, как так можно, дяденька, вот вам крест истинный Проотца нашего, всё отработаю, воровать не буду!

– Как тебя звать-то, малец?

– Фёрушкой кличут.

– Искренне каешься, Фёрушка, в грехе содеянном? Божишься, что будешь жить благочестиво и трудом праведным на жизнь зарабатывать?

– Вот вам крест, – охотно подтвердил Фёрушка свою клятву, тут же перекрестившись крест- накрест от левого плеча к правому бедру и от правого плеча к левому, как это принято в церкви Проотца.

Конец ознакомительного фрагмента.