И все же руки цапнули — я с азартом натянула на себя стильное синее платье. Оно было шикарно, пахло качественной тканью и престижем. А еще прекрасно сидело на фигуре — будто я опять собралась на выпускной. Вот только на бал я ходила в дешевом прокатном кринолине. Как истинная дура, не имеющая вкуса.

— Опача, — раздалось за спиной, и я увидела, как дернулась ширма в зеркале.

Карим схватил меня за грудь и сковал все тело — я не могла ни повернуться, ни ударить его, ни вырваться из объятий.

— Что ты делаешь? — шипела я. — Здесь повсюду люди. Перестань.

— Как же ты пахнешь… — он уткнулся в мою шею носом и стал водить губами по коже. Будто волк, который принюхивался к ягненку. — Так бы и съел в этом платье.

— Отпусти! Ты уже совсем охамел!

— Чш-ш-ш… — прикрыл он мне рот рукой. Карим ловко меня развернул и прижал спиной к зеркалу. — Тебе очень идет, — сказал он сбивчиво. — Подходит под твои глаза.

— Что ты… — трясло меня от малейших движений этого ублюдка. — Что ты делаешь, Карим?

Но он не считался с моей совестью — просто вонзил свою руку мне между бедер, задрав подол платья.

— Просто молчи, — шептал он и гладил внизу. Ощущая, что я вся мокрая от стресса. — Просто замолчи и повинуйся.

Он порвал мои трусики и швырнул их на пол. Такого со мной еще никто и никогда не делал… Потом он провел указательным пальцем по моим губам, чтобы смазать его слюной. Было очень страшно и непонятно — я не могла с этим смириться, но не могла и противиться. Карим овладевал мной как хозяин. И глубоко в душе мне было интересно узнать, как это. Когда ты кончаешь не от собственных пальцев — когда это делает посторонний мужчина.

— Боже… нет, Карим, нет…

Я пыталась убрать его руку, но попытки были напрасны. Карим скользил влажным пальцем по клитору, а у меня закатывались глаза от остроты — от бешеного предвкушения.

— Смотри на меня, — приказывал он и брал меня за подбородок, чтобы видеть мой туманный взгляд. Пока теребил и наглаживал киску, не проникая внутрь. — Смотри на меня, я сказал!

— А!

Он дал мне легкую пощечину, и это было жжение льда посреди моря пламени. Карим продолжал мне дрочить и держал за шею, чтобы я больше не отвернулась — чтобы смотрела только на него, только ему в глаза. Пока не кончу.

— Заткнись, Ната. Заткнись… — шептал он, наращивая темп. — Не смей кричать.

Но я не могла. Мне хотелось стонать, а он запрещал. Хотя вокруг было куча людей — мы занимались с ним сексом в публичном месте. Разве это нормально? Карим абсолютно больной на голову. И мне это нравилось. Было стыдно, но нравилось. Я делала это с плохим парнем, очень и очень плохим парнем.

— Боже, Карим… я… — мое тело сводило судорогой, я вся тряслась от жесточайшего кайфа и в любую секунду могла кончить в его руках.

— Закрой рот, — прижал он ладонь к моим губам. — Закрой рот и молчи. Просто кончай, доверься мне…

Меня сковало вдруг жутким спазмом — область клитора просто горела и… Я охерительно кончила. Буквально подскочила и вытянулась струной, поднялась на носочки, словно хотела сбежать от его сильных рук. Но Карим довел все до конца и заставил меня почувствовать оргазм. Такой сильный, что я впилась ногтями в его шею. И расцарапала ее до крови — как будто я какая-то больная и не могу находиться с парнем. Просто вонзила когти в шею и разодрала ее до красных полос.

А он даже не моргнул — только смотрел в мои глаза и ждал в них ответа. Кариму было важно видеть, как я наслаждаюсь этим моментом. Наслаждаюсь оргазмом, не чувствуя ног — когда колени дрожат, а стоять уже не в силах. Тебя всю трясет, словно в агонии. Ему было важно видеть, как я наслаждаюсь им — своим первым мужчиной. И не заметить этого в моих глазах было очень сложно. Потому что первый раз был великолепен — даже не представляла, что могу так неистово кончать. Все мои прежние попытки просто меркли на фоне этого траха в примерочной Милана.

Мне было стыдно и приятно. А Карим продолжил теребить и довел меня до оргазма еще два раза. Подряд. С разницей в пару минут. О господи…

Я не могла сдержаться и просто кричала — вульгарно кричала ему в руку. Карим плотно зажимал мои губы, но все равно было слышно, как я извиваюсь в огне. Как уже не стою на ногах и как предаюсь сочному оргазму третий раз за десять минут.

Это было мое самое сильное чувство в жизни. И за него я была готова убить — хотелось прикончить этого подонка на месте. Ведь зачем он меня так наказал? Зачем научил хотеть, когда просто ненавидишь? Он был урод, а я по нему текла.