— Аккуратнее со своими чувствами, — тихо сказал Ноайран. — Ты так сильно пахнешь ревностью, что выставляешь себя слабой. Лучше злись, только тогда они поймут, что ты не просто трофей, но и соперник.

Я уставилась на мужчину, он криво улыбнулся.

— Айрин, — раздалось сбоку.

Блондинка уже ушла и Рагнар, который выглядел взбешенным, подошел к нам с Ноайраном и взял меня за руку.

— Я провожу тебя в комнату, — сказал он.

Ноайран же отступил и прошел к клетке с барсом.

— А медвежонок и барс?

— С ними все будет хорошо, Айрин, — ответил Ноайран, — не беспокойся.

Ноайран улыбнулся мне, и я почувствовала, как хватка Рагнара становится сильнее.

— Пошли, — сказал он.

И мне ничего не оставалось, как развернуться и последовать за хозяином замка.

Легкий привкус возбуждения щекотал мне ноздри. Я упивался своей властью над ее телом и еще больше упивался тем, что все ее чувства были чистыми без примеси моей магии.

Она елозила в седле, доводя меня до исступления. Но вместе с тем, сама испытывала те же чувства, что и я.

Наше влечение друг к другу было взаимным, я это хорошо чувствовал. Айрин называла меня животным, а сама покрывалась мурашками, стоило мне что-то сказать ей на ухо.

Ноайран подтвердил мои мысли. Предложил забрать Айрин к себе в седло. Я ни за что в жизни не согласился бы на это.

Представить, что Айрин будет так же близко к другому мужчине и тереться об него своим задом…

Я отказал.

Айрин оскорбил мой смех. Объясняться с ней я пока не хотел. Ведь узнай она, как я чувствую ее эмоции, начала бы пытаться их скрыть, и лишила бы меня удовольствия чувствовать ее сладковатый привкус страсти.

Будь она волчицей, я бы без раздумий провел эту ночь с ней, с нежностью и страстью сорвал бы с нее эти тряпки.

Впитывал бы в себя каждый ее стон, каждую частицу ее запаха.

Но она была человеком. И я должен был держать себя в руках.

Айрин молчала и я тоже замолчал. Действительно, в чем-то Ноайран был прав, нужно было довести ее как можно спокойнее.

Ведь не один я чувствовал этот сводящий с ума аромат. А значит, ни один я мечтал сорвать с нее эти тряпки пропахшие вонючим сорняком.

Тем не менее, эмоции Айрин были яркими. И не только возбуждение. Когда она была в клетке, я чувствовал ее беспокойство и ловил взгляды, которые она бросала на другие клетки.

А стоило нам подъехать к крепости, я почувствовал ее восхищение. Запах словно отдавал чем-то сладким и тягучим.

А она рассматривала крепость, город, стаю и замок.

Ее глаза округлялись, дыхание сбивалось. Мой мир удивил человеческую женщину, и мне хотелось верить, что однажды он ее покорит… Если Совет будет разумным.

Когда мы подъехали к замку, Маркус уже ждал меня, как и мои волчицы. Все они были покорными и ждали, когда я поприветствую их.

Но сейчас самым главным было доставить Айрин, поэтому я отослал волчиц в приемную комнату.

И все шло по плану, до тех пор, пока ко мне ни бросилась Ларис. Моя главная волчица истосковалась, она переживала и хотела услужить.

В ее глазах было столько преданности и покорности, что я на миг забыл об Айрин, но она быстро о себе напомнила.

Аромат цветов словно смешался с ароматом перца. Я практически чувствовал, как горят ноздри. Что это? Какое чувство она испытывала? Злость?

Я велел Ларис отправляться в комнату, а сам застал Айрин практически в объятьях альфы горных земель.

И вот что меня поразило, так это ее взгляд. Она смотрела на него по-другому, и в запахе больше не было страха.

Словно за эти пару минут, что я оставил ее без присмотра/внимания, она сменила свое к нему отношение, сделала какие-то выводы в его пользу, которые я пропустил.

А когда Ноайран сказал, что с барсом и медведем все будет хорошо, она и вовсе запахла чем-то воздушным, невесомым. Это была благодарность.