Джад указательным пальцем водила по кромке кофейной чашки — словно серьезно обдумывала его требование.

— Могу увеличить премию на семь процентов. Предложение окончательное.

— Девять, как вы договаривались с Петром.

— Хорошо, девять.

Аднан протянул руку. Джад ее пожала и вопросительно оглянулась на Олли.

— Тогда мне точно надо проверить костюм, — сказал тот, поворачиваясь к ней спиной. «Ох, черт, больно не будет? Она же должна бить насмерть, да? В голову? А вдруг нет. Вдруг выстрелит в мякоть? Как предупреждение. И запихнет К-клетки мне в глотку или в… Нет, пожалуйста, не надо! Черт, черт, черт!..»

Он не дышал — не мог дышать. Только переставлял ноги. Лицевые мускулы окаменели, лицо свело гримасой. Если ее увидят, сразу поймут…

Выстрела не было. Когда он выходил из кухни, Аднан спрашивал:

— Сколько весит птицедрон?

Благословенное убежище — гостиная! Олли не стал задерживаться, не промедлил. Мигом натянул костюм–невидимку. Все системы обзора подключились гладко, без единого глюка. Он сунул заныканный крипжетон во внутренний карман — к тому, что Джад принесла раньше, и тому, что предназначался Ларсу, а он так и не собрался отдать. Дрожащей рукой застегнул костюм на груди. Капюшон, маска. Теоретически он был теперь невидим для большинства активных сенсоров, но для глаза оставался расплывчатой серой массой более или менее человеческих очертаний. Он выключил свет в гостиной. Теперь оптика воспринимала его как тень.

Открыть окно — и он с ловкостью профессионального гимнаста выскочил наружу. В эту ночь гражданская силовая сеть работала кое-как, улицы Лондона были темными, как в девятнадцатом веке, во времена газовых фонарей. Щит отражал редкие огоньки жиденькой туманностью. Без оптических усилителей костюма он бы тыкался в саду как слепой, а так сразу воспрял духом. Обстановка в самый раз для невидимки. Нет подсветки фона, значит, даже его силуэт практически невидим ни в каком спектре. Он бросился прочь от дома, почти уверенный, что периферия Джад не поймает его в прицел.

Готово дело! Выбрался!

Его покусывало чувство вины. За Аднана. Пожалуй, и за Тронда. За Ларса меньше.

Пока он проламывался сквозь рододендроны и японские клены у лужайки, Тай выплеснул локации и статус размещенных на ограждении сенсоров. Дом Клодетты, как и другие на Личфилд–роуд, был снабжен всей положенной защитой, унимающей страхи среднего класса перед нарушителями границ и уличными хулиганами. С большей частью этих штучек его костюм должен был справиться. Но за стеной придется иметь дело с сигнализацией соседского сада.

Без дронов ему не разобраться, что там за стеной. Разглядывая замшелую кирпичную стену, он заметил, как что–то промелькнуло на фоне слабо мерцающего щита. На миг Олли позволил себе поверить, что видел летучую мышь или птицу, но костюм тут же предупредил, что сад прощупывается маломощными ультразвуковыми сканерами. Сигнал похож на сонар летучей мыши, но более регулярный и устойчивый.

Полицейские дроны!

Олли похолодел. Ткань его костюма поглощала и гасила сонарные импульсы, и он уже был укрыт ветвями бука, они тоже нарушат сигнал. Тай через пассивные сенсоры на капюшоне дал ему обзор вправо. Изображение не из самых отчетливых: листва бука закрывала вид не только дронам, ему тоже. Но теперь в небе были видны силуэты побольше первого — настолько большие, что Тай обозначил воздушную струю от их крылышек условным зеленым свечением. Олли затаил дыхание. Их было больше трех десятков — больших городских дронов, применявшихся против инсургентов. Явный перебор. Особый отдел и впрямь интересуется Легионом!

Он–то собирался перелезть через стену в соседний сад, потом прошмыгнуть еще через пару участков, а уж там выбраться на Личфилд-роуд и удрать. А теперь с беспокойством гадал, что еще могли ввести в игру особисты. Хотя и понимал, что в любом случае ему надо двигаться. Оставаясь рядом с домом, он попадется наверняка, а расстояние давало хотя и жалкий, но шанс. Ему уже мерещились полицейские, крадущиеся к нему через соседние сады… но тогда сигнализация по обе стороны от дома должна быть отключена!

Олли решился и метнулся к стене, подпрыгнул, выставив руки, чтобы уцепиться за гребень. Мох был толстым, как губка, но пальцы нашли захват, и он стал подтягиваться наверх.

Тай выплеснул с дюжину тревожных иконок. Дом Клодетты атаковали с чудовищной силой. Все кружившие над ним дроны разом ударили нейроблокирующими импульсами. Костюм отчасти защитил Олли, и все–таки кожа загорелась, словно целая армия муравьев–солдат заползла под облегающую ткань и искусала тело. Он с усилием подтянулся на стену. За его спиной взорвалась крыша. Яростное рыжее пламя полыхнуло огненным шаром, разбросало по саду осколки покрытия и щепки. Вылетели все окна. Олли знал: осталась одна надежда — со всех ног мчаться через соседний сад. И все же задержался на миг — тупой звериный инстинкт заставил всмотреться в безумное зрелище.

Темные фигуры в броне с жуткой стремительностью хлынули с тусклого неба. Струи реактивных ранцев ревели непрекращающимся громовым раскатом, тормозя падение. И все равно скафандры грохотали по разбитой крыше, проваливаясь в дом. Спустя секунду множественный взрыв разнес верхний этаж, остатки перекрытий дрогнули и сложились в мучительно медленном движении. Треснула кирпичная кладка, верхняя часть вслед за крышей провалилась внутрь.

Взрывная волна сбросила Олли с гребня стены, и он тяжело рухнул в розовый куст. Неудачное место посадки.