Гвендолин замерла. «Какие к черту силы обороны?»

Теано открыла ей связь с ГПК, и она, стиснув зубы, вытерпела новый шквал плохих новостей. Впрочем, для верхушки политической иерархии Солнечной системы ГПК был на удивление мало осведомлен в части конкретики. Скрытные атаки против хабов «Связи» и энергосети Земли становились серьезной проблемой. Семнадцать городских щитов уже перешли на резервное питание, а три — Бангкок, Антананариву и Астана — отказали, система повреждена диверсантами. Солнет сбоил, Ген 8 Тьюринги выбивались из сил, устраняя сбои. И, нет, не было у Обороны Альфа никакого флота для ответного удара. Кроме шуток…

Она вернулась в гостиную. Крина осталась на том же месте, хотя занавески были задернуты.

— Я, с вашего позволения, мэм, возьму пиццу «Маргарита».

— Хороший выбор.

Теано передал заказ, добавив к нему вегетарианскую лазанью для Горацио, а также калорийную добавку в виде крыжовенного пудинга с темным шоколадом. «Рониквос» подтвердил заказ и обещал доставку в течение пятнадцати минут.

«Не так плохо для последней трапезы смертников», — безрадостно отметила Гвендолин. Где ты, Горацио? Пора бы ему было уже добраться. Вызвать его и спросить она не решалась — это означало бы поддаться страху. Что, собственно, происходит, когда отказ портала застает тебя на переходе? Конечно, там полно всяческих предохранителей, так что надвое тебя не разрубит. «Верно?»

— Хотите выпить? — предложила она.

— Спасибо, мэм, не надо, — отказалась Крина.

— Предложение остается в силе на всю ночь — на случай, если дела пойдут совсем плохо, — сказала Гвендолин и направилась в кухню. Теано сообщила, в котором из трех холодильников хранятся вина. Она вытащила бутылку винтажного «Круга». Горло сводило, в глазах стояли слезы, угрожали пролиться…

— Здесь Горацио Сеймур, — доложила Теано.

— Впусти.

— Невозможно. Безопасность «Связи» передала коды физического доступа Крине.

Гвендолин поспешила обратно в коридор с высокими арками немых, бездействующих порталов. Вестибюль в конце перегородила выдвинувшаяся из стены толстая укрепленная дверь. Гвендолин и забыла, что здесь встроены такие штуки.

Крина уже стояла перед дверью — ноги на ширине плеч, готова к бою.

— Мэм, я обязана рекомендовать вам не нарушать охранного периметра.

— К черту! Там мой муж!

Заминка была едва уловимой.

— Бывший муж, полагаю.

— Он войдет.

— Мне нужно удостовериться, что он один.

Гвендолин готова была заорать, но вовремя спохватилась. Эта ярость — с перепугу. Крина просто выполняет свою работу.

— Хорошо. Действуйте. А потом впустите его.

— Да, мэм.

Дверь отодвинулась, Крина шагнула за нее. Дверь закрылась. Гвендолин осталась ждать, чувствуя себя немножко смешной.

Когда дверь открылась, в вестибюле стоял Горацио. Он практически не изменился с их первой встречи тридцать семь лет назад, отметила она с ноткой зависти. Ей ли было не знать, что он не тратил (не проматывал, сказал бы он) денег на косметическую омолаживающую терапию. Но твердый подбородок остался твердым, и его подчеркивала такая дорогая ей легкая улыбка. И здоровый блеск темной кожи сохранился. Волосы, конечно, подстрижены короче, и, пожалуй, в смоляной шевелюре блестит несколько седых волосков. Зато его прекрасные большие глаза смотрели на нее в упор с беззастенчивым восхищением. Будь она прежним подростком, наверное, испустила бы счастливый вздох и кокетливо улыбнулась ему. А теперь они вместе усмехнулись в адрес суперосмотрительной Крины.

Гвендолин крепко обняла его.

— Хорошо, что пришел.

— И я рад. Ты как, держишься?

— О… сам понимаешь.

Он улыбнулся и поцеловал ее.

— Выглядишь сказочно. Ноги, по–моему, еще длинней стали.

— Ох, гладко врете, милейший. Но все равно спасибо. Черт, я на свою внешность выбросила целое состояние — и все ради мужчин. И чего мы так стараемся?

— Эй, тебе, понимаешь ли, полагалось ответить комплиментом на комплимент, а не напоминать мне, какая ты богачка.

Она поцеловала его в ответ.

— Забыл, что имеешь дело с самовлюбленной плутократкой?

— Да, и это тоже.

Она украдкой покосилась на Крину — та хмурилась.

— Пошли. Я как раз открыла бутылку шампанского по самой плутократской цене. Попробуй сегодня угнетать массы со мной за компанию.

— Искусительница.

— Ха, а как же! Тебя всегда приходилось заманивать в спальню. А уж как ты сопротивлялся…

Они в обнимку перешли в гостиную. «Его рука идеально ложится в изгиб моей талии…»

Он поднял бутылку «Круга», посмотрел этикетку.

— Восемьдесят пятого. Сладкое.

— Ты заделался энофилом? И впрямь конец света.

— Нет, просто вспомнил: Бордо.

— А, да… — Она не сомневалась, что щеки чуточку покраснели. — Ту неделю…

— Именно.

Гвендолин разлила вино и села на кушетку рядом с ним, подобрав ноги, чтобы прижаться потеснее. Так легче.

— Я правда рада, что ты здесь, — сказала она.

— Просто я прикинул, что рядом с тобой сегодня — самое безопасное место. И не ошибся — мимо Крины никто не пройдет.