Пока принтер укладывал в нужных местах мгновенно застывающий на воздухе пластобетон, роботы также не теряли времени даром. Они занимались в подвале дома монтажом термоядерного реактора, протягивали электропроводку иже с ней прочие коммуникации, бурили скважину, для водоснабжения моего хозяйства, укладывали канализационные трубы, монтировали в сторонке станцию утилизации бытовых отходов и делали еще множество разных дел.

— Ничего особенного, типовой проект базовой планетарной станции, рассчитан на среднестатистическую семью из четырех человек, ну или на одного отчаянного парня, такого как вы, — с доброй улыбкой произнес Вазари Паджх. — Здесь даже участие человека-оператора не предусмотрено, достаточно не самого мощного искина — все отлажено десятилетиями эксплуатации подобных комплексов и не только на этой планете.

Вообще-то еще на «Биорей» я просмотрел обучающий фильм насчет строительства подобных сооружений. Так что происходящее в данный момент на стройплощадке не должно было меня особо удивить. Однако удивляло, поскольку кино хоть и с полным погружением все-таки не реальная жизнь. Больше всего меня тогда обеспокоило то, что буквально под моими ногами будет работать самый настоящий термоядерный реактор. Однако до моего сведения тут же было доведено, что опасаться нечего, реактор абсолютно безопасен и многократно защищен от утечек радиации. Именно этот тип широко применяется первопоселенцами для обеспечения их потребностей в электричестве. Одного картриджа с дейтерием и гелием-3 хватает минимум на год при самой интенсивной нагрузке на реактор. На всякий случай, я все-таки прикупил запасной, около двух тысяч кредитов не пожалел, зато на душе спокойно, без электричества не останусь.

Пара часов интенсивного труда механических работников, и моё жилище окончательно готово к заселению. Белоснежный двухэтажный дом двенадцать на двенадцать метров с огромными окнами с броневым остеклением, пара надворных построек для хранения всякого барахла, в отдалении место для разделки туш животных, станция утилизации отходов, площадка для транспортировочных контейнеров. И все это за белоснежным пятиметровой высоты забором из все того же несокрушимого пластобетона с мощными лучевыми турелями по углам охраняемого периметра. Красота! Нет, красотища! Интересно, сколько стоит такое чудо?

– Себестоимость жилого комплекса составляет два миллиона, четыреста тридцать восемь тысяч двести сорок кредитов Содружества, — тут же — отрапортовала Татьяна, — для вас, босс, услуга бесплатная. Вам остается лишь войти в свой дом и зарегистрироваться в качестве его единственного хозяина.

Так и сделал. Распрощавшись по-доброму с радушным капитаном, произвел на всякий случай герметизацию скафандра, покинул посредством гравилифта борт «Сихеи» и бодрым шагом потопал к своему будущему жилищу. На полпути обернулся, чтобы помахать ручкой, но шаттла на прежнем месте уже не было.

Глава 8

По местному времени два часа пополудни. Солнце высоко. Температура около тридцати градусов по Цельсию, но мне в скафандре вполне комфортно. Биоблокада от всех здешних бактерий, вирусов и прочих опасных для здоровья человека микроорганизмов мне поставлена еще на «Биорей», однако, согласно правилам, всякому первопроходцу какое-то время необходимо провести в скафандре, управляющий блок которого будет потихоньку добавлять в дыхательную смесь внешний воздух, ибо ни один медицинский искин не способен учесть все патогенные факторы, а также индивидуальную реакцию человеческого организма на местные аллергены. Если что, человек мгновенно изолируется от внешней среды прямо в скафе, затем его тело помещается в регенерационный кокон. За неимением оного, рекомендуется употребить орально специальную капсулу с медицинскими нанитами и принять горизонтальное положение. О наличии медкокона на своей базе я заранее озаботился, к тому же, не очень уж опасаюсь аллергических реакций, поскольку подобные эксцессы случаются довольно редко, а именно единицы на тысячу. Однако правила есть правила, это как уставы в армии — учитывают практически все ситуации, возникающие на нелегком жизненном пути солдата. Ну все, насчет уставов философствовать не стану, иначе выяснится, что все гражданские лица круглые дураки, поскольку строем не ходят и живут не по армейским регламентам.

Прошел через настежь распахнутые ворота внутрь охраняемого периметра. Лепота! Ни строительного мусора, ни характерных канав и ям, которые наши рассейские строители горазды оставлять после выполнения основных работ. Справедливости ради, в последние годы даже самые нерадивые раздолбаи там на Земле стараются худо-бедно прибрать за собой, ибо конкуренция, неряшливые бригады вымирают как мамонты в соревновательной борьбе с аккуратистами. Эвон даже травка зеленеет, цветочки глаз радуют, какие-то кусты вдоль пластобетонных дорожек посажены, а молоденькие деревца обещают в будущем уютную тень. В просторном бассейне заковыристой формы гладкая будто зеркало вода отражает небесную синь.

Само мое будущее жилище, как уже упоминалось, напоминает дом зажиточного землянина, где-нибудь в Греции на берегу Эгейского или Ионического морей. Там также любят строить белые просторные дома с бассейном, классно смотрятся особенно при ночном искусственномосвещении.

Граница лесного массива находится в двухстах метрах от моего жилища. Лишь единственный древесный гигант, напоминающий земной баобаб, распластал свои ветви едва ли не над моим участком. Во время строительства мне на нейросеть пришел запрос от управляющего стройкой искина, как поступить с этим древом — пустить на труху или все-таки оставить. Решил сохранить, только удалить лишние ветви, чтобы «баобаб» не стал плацдармом для нападения каких-нибудь хищников на мой дом и меня самого. Автоматические лазерные турели, генераторы инфразвука, а также кинетические пушки отразят любую агрессию, но все-таки, береженого бог бережет, хоть существование богов, чертей иже с ними всех прочих персонажей легенд и сказок категорически отрицаю. И пусть кто-то скажет, что я не прав, спорить не стану, но про себя подумаю — покажи для начала того бога, ну или чёрта, тогда, может быть, и поверю, только потрогаю и поковыряю слегка. М-да, как там у Есенина:

Стыдно мне, что я в бога верил.

Горько мне, что не верю теперь…

Поэт насчет «стыдно и горько», мне кажется, слегка лукавил, на то он и поэт, а вот мне ничуть не стыдно и не горько, ибо не верю, хоть режьте меня.

Ладно, прочь лирику. Лезет же в башку всякая ерунда. Кажется, я все-таки немного нервничаю. Хотя пальчики не трясутся, слабости в ногах не ощущаю, значит, всё путем.

Миновав уютную веранду, я наконец переступил порог дома в котором мне предстоит провести как минимум год, как максимум вообще незнамо сколько. Тут и Татьяна оповестила о том, что здешний воздух для меня не опасен, и что я вот уже как пять минут дышу исключительно атмосферой Раджхара. Снял скаф и, оставшись в обычном комбинезоне, бегло осмотрел помещения.