Как сказать о таком? Мужчины, особенно сильные, не выносят, когда женщина видит их слабость. Сможет ли их дружба пережить ее знание и, хуже того, признание в нем? Анарил подняла взгляд на Ингвара и утонула в его пепельных глазах. Таких теплых, таких серьезных… Она не сможет им соврать…

– Я… видела сон. В один из первых дней нашего знакомства, – начала девушка, сжимая оборку на платье. – Очень… страшно… Темнота, беспомощность… Ощущение оков на руках и ногах… – Анарил вновь посмотрела на Ингвара, не зная, как ей лучше поступить. – И я… мне было страшно. Очень. И там был… кто-то. Очень сильный и очень злой. И он питался моими чувствами… любыми. Страхом особенно. – Теперь она видела, как ее слова меняют что-то в глазах жреца. Что-то жуткое просыпается там, что-то, что она не хотела бы видеть никогда. – А потом…

– Потом? – голос показался далекой – пока! – грозой.

– А потом я поняла, что это не со мной, – призналась Анарил, понимая, что, возможно, губит их добрые отношения. – Я увидела тебя. Моложе, с длинными волосами…

Девушка замолчала, впившись взглядом в застывшее лицо Ингвара. Что же она наделала? Он же такой сильный, держится с таким достоинством. Ему же ненавистно это бессилие. Он же наверняка считает, что это слабость. Анарил еще крепче сжала кулаки, комкающие платье. А ведь то, что он выжил и не сломался, пошел дальше и стал тем, кто он сейчас, говорит о силе. Невероятной силе. Но не будешь же ему это доказывать. Девушка уставилась на руки, совершенно не представляя, что сказать.

– А когда это было? – сейчас голос звучал задумчиво.

Анарил вскинула голову и, распахнув глаза, вгляделась в лицо Ингвара. Он вздохнул, поняв, что объяснения не избежать.

– С тобой всё не так, – с некоторой досадой произнес мужчина, и сердце девушки сжалось и дернулось, болезненно потянув внутри. – Не так, как с другими, – пояснил он. – Как ты появилась в моей жизни… Так, наверное, никто и ни в каких мирах не появлялся, – хмыкнул жрец, и Анарил с облегчением хихикнула в ответ. – Так и идет все. Ты… появилась, обойдя все границы и защиты. И так же во всем остальном – будто и нет никаких границ для тебя. Про Химтру, конечно, знают почти все, но только факты – ходил-сражался, оказался в плену, бежал. Но деталей… только несколько человек на свете. И сам… демон. Теперь и ты. – Он покачал головой, пепельные волосы заволновались. – Что снова возвращает нас к тому вопросу, как так получилась, что ты появилась в моей жизни.

От сердца у Анарил, конечно, отлегло, но тревога все равно осталась.

– А разве… – Она прокашлялась и чуть громче продолжила: – Разве это важно?

Теперь Ингвар смотрел на нее с улыбкой.

– Разумеется. Но в целом ты права. – Ингвар помолчал. – Хорошо, что это ты. Что ты есть. И я тебя вижу и могу с тобой общаться.

Он был вознагражден сиянием ее бирюзовых глаз.

– А мне жаль, – произнесла девушка через какое-то время, не узнав, что в этот раз дернулось уже его сердце, – что одна граница все же есть. – И она положила руку на стену.

Помедлив, Ингвар повторил ее жест. Но чуда не произошло – они не почувствовали тепла ладоней. Только бескомпромиссную твердость стены.

– Расскажи мне… – попросила Анарил, когда поняла, что не в силах больше выдержать сковавшую ее горечь, – про это… демона. Что он? В смысле… что он из себя представляет?

Жрец задумался.

– Это очень сложно объяснить, особенно с учетом того, что у вас другие верования. Не знаю, можно ли назвать религией то, о чем точно знаешь. Наши боги и наши демоны точно существуют. Более того, они однажды родились, и некоторых можно убить. По крайней мере, демонов.

– Это радует, – тихонько поддакнула Анарил.

– Радует, – кивнул Ингвар, – но как уничтожить Химтру, мы не знаем. Вернее, у нас есть идеи, но цена слишком высока…

– Он так силен?

– Силен?.. Да, определенно. Но хуже того, он при том, что имеет физическую форму, нечто абстрактное. Химтру – демон ассоциаций, связей, явных и неявных.

– Я не совсем пониманию…

– Никто до конца не понимает. Химтру умеет каким-то образом протягивать связь между тем, что связано хоть в малейшей степени. Объясню на примере Оцешона. Как ты знаешь, это столица Венкраи. Химтру как-то привязал себя к Оцушону. Не спрашивай как, этого я не знаю. Он живет под городом, обложенный какими только возможно сдерживающими сетями, но иногда прорывается наверх, и тогда количество жертв грандиозно. Однажды король принял решение перенести столицу, даже назвать ее по-другому, лишь бы избавиться от этой опасности. Город начали строить на чистом, хорошем месте. Но как только его провозгласили столицей, так появился Химтру и уничтожил все, до чего смог дотянуться. И остановить его не могли очень долго. Ибо лучше всего против него борются жрецы Удзару, бога, которому я служу. А вот он как раз привязан к месту. Его сила действует и в других местах, но для того, чтобы бороться с демоном такого уровня, она должна быть полной, а это возможно только близ этого храма.

– То есть… то есть он… Химтру ухватился за понятие «столица» и как бы… переселился? Переместился?

– Именно.

– Как это сложно… Я тебе это тогда сказала и сейчас повторю – я никогда о подобном даже не слышала.

– Это и радостно, и печально. Радостно – потому, что вы не знаете такой беды. Печально – потому, что вы могли найти способ ее победить.

– А какие способы вы уже использовали?

Некоторое время они обменивались профессиональными данными. Анарил приходила во все больший восторг.

– Ты столько всего умеешь! Такой сильный! – восхищалась она.

– Увы… это и стало моей бедой. И поводком.

Анарил мгновенно поняла, что именно сейчас речь пойдет о плене.

– Я действительно очень сильный имлаймори. Даже для истинного жреца моя сила велика. И… в какой-то момент я решил, что именно мне суждено уничтожить Химтру. Я спустился к его… логову, назовем это так, опередив его пробуждение лишь ненамного. Дрался с ним… и не справился. Моего опыта и силы не хватило.

Как же Анарил хотела сейчас обнять его! Ингвар говорил так ровно и спокойно, что от этого становилось жутко. Особенно если вспомнить тот давний сон.