Я вошёл, скрипнув дверью. Звуки некоего струнного инструмента, который был похож на гитару, сразу ударил мне в уши вместе с пьяным пением. Перед глазами возникла психоделическая картина — куча мужиков, держась за плечи друг друга, выплясывали что-то среднее между гопаком и канканом. Причём двигались они несинхронно, а из-за выпитого алкоголя при каждом движении ног хотя-бы один из выпивох практически валился с импровизированной сцены, собранной из столов, чем вызывал бурный хохот у пьяных зрителей.

В общем, как говорилось в советской классике: "Мрак, грязь, страх и ничего человеческого".

Любоваться этим весёлым представлением я не захотел, так что быстро прошмыгнул между пьянчугами к свободному столику и, присев, ждал ждать когда ко мне подойдёт хозяин или одна из официанток, что кружились вокруг зрителей этого маленького концерта и собирали заказы, а после приносили большие деревянные кружки и еду на тарелках в качестве закуски. В общем, город выглядел каким-то мёртвым, я редко по пути сюда встречал прохожих, зато здесь жизнь била ключом.

На стене недалеко от входа я заметил несколько плакатов и записок на доске. Это, видимо, заказы для авантюристов и объявления о розыске. Даже мой портрет там виднеется, между каким-то страшным бородатым мужиком и жутким парнем, лицо которого всё было в шрамах.

Гильдии авантюристов как в какой-нибудь манге с медными и прочими рангами тут не было. Авантюристом мог объявить себя кто угодно, а после сразу взяться за любое задание. Сами задание развешивали по всему городу и были они разнообразными — от нахождения потерявшегося ручного раптора до убийства дракона, что терраризирует местные поля пшеницы.

С последним я, конечно, переборщил. Драконы в этом мире были, но они тут были занесены в Красную книгу. Эти умные создания когда-то, ещё до Великой Империи, пытались поработить все разумные виды, но обломались и их вид был поставлен на грань вымирания. В итоге драконы до сих пор не могут оправиться от того поражения и находятся на грани вымирания. Всё из-за их природы. Драконы практически бессмертны из-за своего ненормально замедленного старения и могут жить десятки тысяч лет, набираясь мудрости и опыта. Но за это бессмертие платит их потомство, которое мало того что часто вылупляется из яиц мёртвыми, так ещё и могут умереть в младенчестве. Для обычных животных это было бы по барабану, но драконы обладают разумом, поэтому они тоже могут получить психологические травмы. А что может быть больнее чем десятки или сотни раз видеть своих мёртвых детей? Поэтому, хоть до сих пор было распространено мнение что драконы — это враги всего живого, мне их было искренне жаль.

Пока я наблюдал за танцами и ждал, когда ко мне кто-нибудь подойдёт, я успел заскучать. Барной стойки или чего-то такого тут не было, иначе было бы намного проще. Все заказы принимали только официантки.

Вдали, перед дверью которая вела, как мне кажется, на кухню, облокатившись о стену стояли две официантки, которым выпала минута отдыха. Они смотрели на меня и о чём-то шушукались. Мда, кто придумал что плащ и капюшон не привлекает внимания?

Вот, наконец, одна из них оторвалась от стены и пошла в моём направлении, виляя задней частью. Видимо, во всех мирах в бары и рестораны предпочитают набирать красоток.

— Что вы будете? — спросила она, подойдя и уперев руки в стол, за которым я сидел.

— А что есть? — ответил я вопросом на вопрос. Никакого меню я тут не увидил, что не удивительно. Люди то тут всё равно не умеют читать.

— Похлёбка и влак.

Влак — это местное пиво. Гонят его, вроде бы, также как и в моём мире, только во время готовки используют магию для ускорения брожения, а вместо хмеля применяют какую-то дрянь вроде неправильной пшеницы, из которой хлеб готовить нельзя. Из-за этого влак имеет сладкое послевкусие и алкоголь чувствуется не так сильно. Я в это не очень углублялся, да и я тут не для того, чтобы напиваться. Но всё же, одно дело читать о вкусе, а другое — попробовать самому. Однако сначала следует помыться и позаботиться о жилье.

— Чуть позже. Сначала мне нужно найти постоялый двор. Желательно чтобы там можно было помыться.

— Выйдите из двери и поверните направо. Потом идите прямо и найдите здание с вывеской в виде дома. Это постоялый двор. Там ещё и купальни есть, так что отмыться сможете, — ответила она и отвела от меня нос. Это уже не первый раз, как я заметил. Неужели моё амбре настолько сильное, что перебивает запахи алкоголя, дерьма и пота, который тут царит повсеместно?

— Благодарю, — сказал я, коротко кивнув, и пошёл к выходу.

Выйти наружу было приятно. В таверне было слишком душно, как будто я попал на десятый круг ада, где оттаивают замёрзшие на девятом. Попытавшись вдохнуть носом полную грудь воздуха я понял, что это была не лучшая идея. Весь город пах мерзко и тошнотворно, так что на самом начале моего вздоха я зашёлся кашлем. После того, как откашлялся, я сплюнул и пошёл на право, ища вывеску с рисунком дома.

Нашлась она на удивление быстро, буквально в ста метрах от таверны. Единственное на весь город двухэтажное здание из камня. Я открыл плотно закрытую дверь, которая со скрипом отварилась, и шагнул внутрь. Внутри было очень тихо, только хозяин, который сидел за стойкой в пустом зале и листающий страницы некой книги, изредка нарушал тишину тихим покашливанием, которое звучало как гром среди ясного неба.