Я рассказал в деталях, как все было, показал на карте точку, откуда забрали Ясю, в каком направлении они от нас ушли.

— Младший Чернышов — отмороженный ублюдок, — говорю Ольховскому. — Доводилось пересекаться. У него очень плохо с тормозами и в голове такой бардак, что там даже отделение психотерапевтов не разберется. Я даже не представляю, что у него в голове. Возможно, он действует с подачи отца, ведь Крис не пожелала выходить замуж за жирного придурка.

— Решили воздействовать через ребенка? — впитывает информацию Ольховский, чтобы понимать, в каком направлении копать.

— Полагаю, что так. Петр загибается. Его тянет Андрей Киреев. Если этот крючок оборвется, останутся долги и все его имущество вместе с бизнесом пойдут с молотка. Брак с Крис для него единственный шанс не пойти по миру. Петр слабохарактерный. Продавить его и заставить сделать так, как нужно, к примеру, мне, никогда не составляло труда. А вот его сына хрен нагнешь!

— Рычаги давления на старшего Чернышова? За что мы сейчас можем зацепиться? — новый вопрос от Ольховского.

— Чтобы это выяснить наверняка, мне нужно отъехать и встретиться с одним очень важным человеком. Имени назвать не могу, но через него мы в кратчайшие сроки достанем все, что нужно, — поднимаюсь со своего места.

— Хорошо. За Крис я присмотрю и подниму своих знакомых. Тоже покопаются в сети. Идеально, если казнить Чернышова мы сможем официально. Тогда Киреев не сможет вмешаться и маленькой Ярославе точно ничего не сделают, — заключает шеф.

— Надеюсь, — жму ему руку, быстро целую любимую в висок под сосредоточенным взглядом ее крестного и бегу к машине, чтобы как можно быстрее добраться до Данияра Алиевича.

Как только я отъехал от здания нашего ЧОПа, за мной пристроился «хвост» в виде сразу двух навороченных внедорожником с усиленными бамперами.

«Сейчас будет весело» — жестко усмехнулся, глядя в боковое зеркало и крутанул руль выворачивая колеса на тротуар, с него в плохо освещаемый жилой двор, там в арку, где, благо, никого не справляло свою нужду, как это часто тут бывает. Из арки на соседнюю, тоже узкую, улицу. Ребятки чуть подзастряли на узком проходе, но быстро сообразили, чего я такое вытворяю и добавили газу.

«Ай, какие настырные!»

Сбросить их пока никак не получается. Машина Крис не создана для подобных гонок. Ей не хватает ни скорости, ни мощности, ни маневренности. И в знак подтверждения моих мыслей в жопу несчастной тачке прилетает первый удар!

Подушка безопасности ударила мне в грудь ну ОЧЕНЬ вовремя! Пока справлялся с ней, получил еще один «привет». Неприятный скрежет металла резанул слух. Тип буквально вжался в мою машину сзади и тащит ее на стремительно приближающийся столб.

«Раз, два, три» — считаю про себя, глядя в одну точку. Резкий поворот руля. Я цепляю кусок бетона боком, а мой сопровождающий входит в него мордой.

«Красота!» — довольно улыбаясь выезжаю на главную дорогу и теряюсь в потоке машин, пока тип из второй тачки пытается достать своего товарища из покореженного автомобиля.

Открываю глаза и не сразу понимаю, где именно нахожусь. Глухие удары, непонятные вскрики, эхо, отлетающее от стен. Оглядываюсь по сторонам, с трудом узнаю кабинет крестного папы, он разительно отличается от того, как выглядит всегда. Складывается впечатление, словно по помещению прошел ураган.

Стопки бумаг, какие-то папки, старые газетные вырезки, фотографии… Все лежит в хаотичном порядке: на столе, на полу, на кресле.

Поднимаюсь с дивана, потягиваюсь. Тело ноет после длительного сна в неудобной позе, действие успокоительного начинает отпускать, я снова чувствую, как паника с радостью кидается на амбразуру в надежде прорваться. Нужно немедленно себя чем-то занять.

В кабинете помимо меня никого нет, поэтому позволяю себе пройтись мимо документов и полюбопытствовать их содержимым. Первая стопка не вызывает никакого интереса, вторая тоже. Там финансовые отчёты отцовских компаний за последние десять лет. Подхожу к газетным вырезкам, достаю первый попавшийся.

– Мама, - выдыхая, с бешено колотящимся сердцем поднимаю старую газетную вырезку. "Страшная авария на трассе унесла жизнь молодой Альбины Киреевой. У женщины осталась малолетняя дочь и муж, крупный бизнесмен"

Слезы наворачиваются на глаза. Мне так её не хватает! Почему-то кажется, что будь она жива, все было бы иначе.

– Проснулась?
– за спиной раздается голос Евгения Ольховского. Я чуть ли ни подпрыгиваю от неожиданности. Напугал.

– Да, - незаметно смахиваю навернувшиеся на глаза слезы.

– Вот и славно, - подходит ко мне, приобнимает, забирает газетную вырезку из рук.
– Нечего тебе это читать, - получаю поцелуй в макушку.
– Лучше расскажи мне, милая, как ты с Громовым связалась.