— Пять раз, Дмитрий Григорич.

— Хорошо. То есть, для вас, Степан Ильич, очень плохо. Сделаем скидочку и сочтём, что пара авианалётов была не эффективной. Всё равно уцелеет не более десятка танков из тридцати. Да пять штук у вас вышли из строя из-за поломок. На рубеж атаки мы допустили пять танков. Для артиллерийской батареи работы прямой наводкой на два-три залпа.

Генерал-майор Степан Ильич Оборин (командир 14-го мехкорпуса) обладал лицом типичного рязанца. Для полноты рязанского имиджа не хватало носа картошкой. Подкачал в этом смысле нос. Большой, прямой, без особых примет. Зато уши торчат хитрым образом. Их верхняя часть заворачивается вперёд. После слов командующего эти самые хитро завёрнутые кончики ушей слегка краснеют.

— Товарищ генерал армии! — возмущённо начал Оборин.

Павлов с откровенным интересом уставился на комкора. Вот никак не мог угадать сам, что скажет генерал в своё оправдание. Точно, не угадал. Оборин замолк и сник. Не хватает запчастей? Так сам выбирал машины. И ремвзвод за колонной шёл. Кадры не обучены? Так это твоя забота, генерал. Не ожидал авианалётов? Ты воевать собрался или на свадьбе гулять?

Примерно такой молчаливый диалог произошёл у генералов.

— Перечислю самые грубые ошибки. Первое, полностью отсутствовала маскировка. Второе: колонна не была прикрыта зенитными средствами. Третье: противодействие авианалётам отсутствовала полностью. На уровне тактики. Отъехали под прикрытие леса только несколько отдельных машин. Четвёртое: отсутствует система сигнализации между отдельными машинами. Танкисты перекрикиваются, как на базаре. Пятое…

Павлов тяжко вздохнул.

— Пятое. Атаковать полевые пехотные позиции вы абсолютно не способны. Вы поймите! Т-26 — лёгкий танк, обладающий только противопульной бронёй. Поэтому брать он должен манёвром, быстротой и скорострельностью. А ваши выходят на поле, как на парад. И чешут по прямой, почти идеальной линией, да с остановками. Медленно передвигающиеся неуклюжие мишени, вот кем вы будете для противника.

— Вопросы есть? — Павлов обвёл всех офицеров внимательным взглядом. Оборин хмуро отмалчивался, остальные не спешили лезть поперёк батьки.

— Давайте, давайте, не стесняйтесь, — Павлов ткнул пальцем в полковника Богданова, командира 30-ой танковой дивизии, — Семён Ильич, что скажете?

— Вопрос один, товарищ генерал армии, — грустно усмехнулся полковник, — стандартный. Что делать?

— Устранять недостатки, — пожал плечами Павлов.

— Начнём по порядку. Маскировка. Спросите, как и чем? Да чем угодно. Сейчас зима, значит белая краска, белая ткань, извёстка, что угодно. Хоть газетами оклейте. Издалека будет выглядеть, как грязный снег. Летом маскировочные сети с привязанными к ним зелеными ветками, пучками травы. Та же зелёная краска. В способах я вас никак не ограничиваю. Тут последнее слово за его орлами, — Павлов ткнул пальцем в Копца, — заметят ваши машины, значит, плохо замаскировали. Не заметят — вы молодцы.

— Вы должны понимать, что в военное время перемещение войск — полноценная боевая задача. И проходить она должна максимально скрытно. Понятно, что на дороге никакая маскировка передвижение не скроет. Но никто не мешает при угрозе с воздуха нырнуть в прилегающий лес. Само собой, при этом должно вестись постоянное наблюдение неба. Ещё лучше обеспечить воздушное прикрытие с постоянной радиосвязью с колонной. Но тут есть сложности, — Кирилл Арсеньевич подумал и решил поделиться нехорошей новостью, — у немцев могут появиться, если уже не появились, высотные самолёты-разведчики. Сбить их почти невозможно. Высотный потолок слишком большой. Наши попросту не достанут. Тут только одно поможет: передвижение ночью. Но это не точно. Немцы могут и не справиться с производством такого самолёта.

— Передвижение может быть и открытым. По разным причинам. Поэтому мобильное зенитное прикрытие должно быть всегда.

Павлов сделал паузу для придания большего веса своим словам. И тут же заметил переглядывание офицеров и негромкое и недоумённое «Мобильное?».

— Да, знаю. Таких средств пока нет. Но простейшие средства можете организовать сами. Спаренные или счетверённые пулемёты максим или ДШК. Ставятся на треногу в кузов грузовика. И готова пулемётно-зенитная установка. Нужно только людей обучить стрельбе по воздушным целям. В Минске организуем Технический центр, где будем изготавливать такие установки. Если не получится провести заказ через наркомат.

— Можно будет подавать заявки? — Оборин наконец-то включился в разговор.

— Да. Но сильно не усердствуйте. Не надо жадничать. Вам на весь корпус хватит десятка таких машин. Дело в том, что мы работаем над созданием специализированных мобильных зенитных установок. На базе лёгких танков. Т-40, Т-26 и других.

Павлов переждал шёпоток пробежавший среди столпившихся около него офицеров.

— Теперь о связности колонны. Машины с радиосвязью должны быть в начале и конце колонны. Начальник колонны должен быть в курсе всего, что происходит с личным составом. Кроме того, радиосвязь должна дублироваться. На каждом танке — наблюдатель. Машина с радиосвязью может сломаться, попасть под авиаудар. На этот случай разработайте систему сигналов. Не знаю, как. Придумайте. Посоветуйтесь со связистами. Флажками, как моряки. Жестами. Только не ракетами. Ракеты демаскируют.

— Всё понятно? Вопросы есть? — офицеры, хотя пока в РККА их так не называли, переглядывались. Кто-то задумчиво чесал затылок.

— Ещё одно. Все машины снабжайте гироскопическими прицелами ТОС-1. И учите людей работать с ними. У них там особенности есть. И постоянно обучайте личный состав действовать под огнём противника. Танк должен быть неуловим для вражеской артиллерии, как блоха. Всё ясно?

Дождавшись нестройного гула сомневающихся командиров Павлов вбивает последний гвоздь. Но не сразу.