В этот раз ребята уже знали дорогу, поэтому поехали без провожатых. Они быстро нашли скрюченный домишко, примостившейся на краю деревни и по прежнему открытый всем страждущим. На улице уже темнело, поэтому во дворе никого не было.

Матвей помог Лизе вылезти из машины и, опираясь на его руку, пройти в дом. Все это время она молчала. Она не отталкивала помощь, но и не благодарила за неё. Будто бы летела на автопилоте.

– Здравствуйте. Евдокия Ильинична, Аня сказала, что можно к вам обратиться.

– Что? Подрезали ворону крылья… Знаю уже, жду вас. Ну, иди ко мне, моя горемычная, – она крехтя сползла с кровати и подошла к Лизе. – Забрал он у тебя молодость и красоту. Ну, ничего-ничего, бабий век и без того недолгий.

Матвею не нравилось, куда повел разговор.

– Да, что же вы так, Лиза и сейчас красивая, просто ей нездоровится, – оправдываясь, неуклюже заспорил он.

Но его утешения прошли мимо ушей присутствующих. Евдокия Ильинична прижала Лизу к своей груди и гладила, но та не реагировала, постепенно знахарка затянула какую-то унылую песню, не обращая внимания на растерявшихся ребят. Катя стояла в дверном проеме, не зная, куда себя деть, чувствуя абсолютно лишней в этой разрозненной мизансцене. Матвей стал распаковывать сумку:

– Вот мы тут продукты привезли. Сыр, колбаса, лапша, сахар, масло вот взяли… Может быть, еще что-то нужно. Я не знаю. Вы только скажите – я все привезу.

Вдруг Лиза начала всхлипывать, молодые люди изумленно уставились на неё: впервые за эти дни она произнесла звуки. Бабка, не выпуская Лизу из объятий, махнула им на дверь, мол уезжайте.

– Так это, может быть, помощь какая-то. Как вы тут одни справитесь? – не зная, куда приладить заботу, рвущуюся из его души, сказал Матвей.

– Спасибо вам, ребята. Вы пока езжайте. И не хлопочите хотя бы месяц. Мы пока сами тут. Коли что – соседи помогут, – в тон тоскливой мелодии, которую тянула откуда-то из нутра, шепнула Евдокия Ильинична.

Лиза вдруг обвила её своими тонкими руками-прутьями за рыхлый живот, уткнулась в вязаную кофту и завыла тонким, протяжным голосом так, что Матвей понял: вот самой страшный миг его жизни, а вовсе не тогда, когда красивая Лиза обнималась с Владом или когда маг заносил над ним убийственные проклятия. Нет. Именно эта точка безысходности, полная трагизма, надрыва и тоски. Не в силах вынести этого ни секунды более, он, буркнув «спасибо» и зачем-то добавив «простите», выскочил за дверь. Оставив полуразобранные пакеты на столе.

Катя с расширенными от ужаса глазами всё-таки нашла в себе попрощаться:

– Спасибо вам большое. Мы пока поедем. Если что нужно будет – сообщите, пожалуйста. Мы сразу же вернемся. Готовы на любую помощь. Все, что нужно. Только скажите. Спасибо вам еще раз. До свидания.

Назад молодые люди ехали в полной тишине, забыв даже включить музыку. Казалось, что лизин стон летит за ними следом.

***

В этом кабинете не было углов: полукруглый стол, мягкое кресло, цилиндрические светильники. Владелец не пожалел средств, убедив прораба сгладить даже стыки стен, создав своеобразные овальные ниши. Это «съело» пространство. Зато помещение приобрело индивидуальную атмосферу: каждый пришедший словно попадал внутрь яйца. В этом коконе было тепло и уютно, появлялось приятное ощущение защищенности, будто тебя укрыли теплым одеялом, но, для многих, кокон оказывался смертоносной паутиной… Да, первое впечатление бывает обманчивым. А сладость обмана оборачивается гибелью.

Олег любил смотреть в овальное окно, как мимо проносится Москва. Она менялась так быстро, словно не стояла на месте, где была построена 850 с гаком лет назад, а бежала вперед в несколько раз, опережая саму планету. Причиной, конечно, были люди. Драконий город притягивал к себе самых умных, смелых, талантливых со всей страны. А те в свою очередь, не теряя ни дня, кидались в новый забег, чтобы опередить лучших из лучших. Но все их усилия лишь распаляли голод огнедышащей твари. Больше! Быстрее! Сильнее! Давай-давай-давай!

После того, как Дорофей выпил отравы-отвара, а Наталью Великую смыло бурей, разрушившей сам Ахун, расстановка сил среди магов наконец-то впервые за три сотни лет могла поменяться.

Столько лет Дорофей делал вид, что Орден Феникса ведущий Орден в Матушке России, а Наталья быстро лишала разума каждого, кто пытался хоть немного выделиться. Но теперь их тайному сговору пришел конец. Влад, скорее всего, и сам не успел понять, какую услугу оказал всем, скинув с шахматного поля одним ходом Черного Короля и Белую Королеву, и после этого выйдя из игры. Теперь каждая пешка могла пробиться в «дамки». А Олег пешкой не был, поэтому его шансы утраивались.

Он наклонился и достал с внутренней полки стола холодный прозрачный предмет. Бережно поставил святыню на стол. Все-таки нужно было сделать выдвижные ящики, так было бы удобнее скрывать её от посторонних глаз. Но никто не взялся сделать их сферической формы, поэтому пришлось обойтись потайным углублением. Он очень боялся, что кто-то узнает его секрет раньше времени и попытается помешать. Он положил ладони на холодную поверхность. Сомкнул веки. Темнота окутала комнату. В воображение всплывали логограммы майя: забавные рисунки, выставленные на потеху толпы в музеях обладали огромный силой для тех, кто умел их распознать. Исчезнувшая цивилизация не требовала фонетического озвончания, поэтому спиритический сеанс можно было проводить в полной тишине, не зная, как читать и произносить слова, а лишь наполняясь их смыслом. Олег сосредоточился. Ладони жгло холодом, но он не отрывал их. Стоящий на столе Череп Смерти не согревался от человеческого тепла, наоборот весь холод, сокрытый в нем. переходил к мужчине, отважившемуся к нему прикоснуться. Внезапно глазницы зажглись синим светом. Они словно прожигали сидящего перед ними, кобальтовыми лучами сверлили невидимое отверстия в его лбу. Но он никак не реагировал, полностью уйдя в транс.