Ну что же, внутрь меня пускать, похоже не собираются, придётся идти в обход. Я достал из кармана контейнер с "мотыльком" – миниатюрным дроном, всего-то в пару сантиметров длиной, и посадил его на стену у двери. Несколько простых манипуляций на планшете и дрон уже готов проскочить в дверь при первой возможности. Подготовившись таким образом я включил громкую связь и принялся троллить Сарториуса.

– Профессор Сарториус! – гремел я на всю лабораторию. – Я Крис Кельвин! Вы должны знать о моём прибытии!

А в ответ тишина... Только топотки раздаются из динамиков.

– Профессор Сарториус! Я прилетел по приглашению академика Гиборяна, но он погиб и мне необходимо поговорить с вами!

– Профессор Сарториус!...

И так с пол часа на разные лады. И никакой реакции. Только топотки всё громче и нервознее. В конце концов мне это надоело.

– Профессор Сарториус! Я знаю что вы в лаборатории! Выходите, или я подаю сигнал тревоги и через сутки вас отсюда будет доставать Альфа!

Вот это проняло и через несколько секунд ожил селектор. Правда экран всё равно остался чёрным:

– Что вам надо, господин мошенник?

– Кто из нас мошенник, очень чётко было сказано на учёном совете Академии пару лет назад. Вам прислать протокол, если уже память изменяет?

– Что. Вам. Надо?

– У меня очень много вопросов по поводу безвременной кончины академика Гиборяна.

– Можете прочита...

– И почему меня пытались утопить в Океане, когда я шёл на посадку?!

– Если были какие-то нарушения...

– И почему вы не сообщили на Землю о присутствии на станции ксеносов? Может вы заодно с ними?

– Что вы несёте?!! Какие ксеносы?!! Вы...

– Профессор Сарториус! Согласно штатному расписанию, сейчас на станции должно быть четыре человека: три живых и один мёртвый Гиборян. Гиборяна я видел, живого Снаута видел, себя живого тоже наблюдаю. Но я видел ещё одну особу, которая не может быть ни мной, ни вами, ни Снаутом. Вот отсюда и ксеносы.

– Если у вас галлюцинации...

– То вмешательство специалистов просто необходимо. Попытайтесь убедить меня не подавать сигнал тревоги немедленно.

– Послушайте, Кельвин, у нас действительно проблемы...

– Сарториус, хватит! Выходите немедленно, чтобы я убедился что это вы, а не ксеносы, морочите мне голову. И ещё учтите, на подлёте я сбросил орбитальный буй, который сам подаст сигнал тревоги, если я не подам команду отложить это. Это на тот случай, если мне в чай попадёт сколько-то нейростата.

– Чёрт бы вас подрал! Хорошо, я выйду не на долго, но обещайте не заходить внутрь.

– Да чёрт с вами, прячьте там своих ксеносов, только дайте мне убедиться, что хоть вы пока ещё человек.

Через некоторое время дверь открылась и Сарториус вылез в коридор. Вылез не до конца, половина его туловища и одна рука так и остались прикрыты дверью.

– Убедились? – процедил он сквозь зубы.

– Что вы тут на пару с Гиборяном наворотили?

Сарториуса перекосило и, пока он отвлёкся на внутренние переживания, я быстро нажал кнопку на спрятанном в кармане пульте и мотылёк бесшумно проскользнул над его головой в приоткрытую дверь лаборатории. Наконец Сарториус выдавил:

– Не знаю о чём вы.

– Вы, на пару со Снаутом, подчистили блог станции и даже планшет Гиборяна, но забыли что он имел дурную привычку писать на бумаге. Из-за этого эксперимента Гиборяну пришлось умереть?

– Вы что, следователь?

– А вы хотите поговорить со следователем?...

– Да-да-да! Ваш страшный орбитальный буй...

–Напрасно иронизируете. Вы может быть и считаете, что забрались на край вселенной и можете плевать на все законы...

– Ладно, ладно! Оставим это. Но если вы читали записи Гиборяна...

Я уже давно заметил, что с каждой минутой Сарториус нервничает всё сильнее и потому тянул время:

– Только общая идея опыта. Снаут подтвердил, что вы втроём это сделали...

– Хорёк чёртов! – рыкнул Сарториус.

– Что-то не так? Что у вас получилось? Какие после этого начались проблемы?

Тут Сарториус резко оживился. Он едва не подпрыгивал и через слово смотрел внутрь лаборатории. В ответ на мой вопрос он буквально прорычал:

– Кельвин! Улетайте немедленно! Так будет лучше всем!