Я неспешно закончила свои наброски, сложила листы с расчетами, поглядела на картины и лишь после этого собралась спуститься в погреб, прихватив баночку с темно-синим содержимым. И только тогда сообразила, что для этой цели нужно будет пройти через весь дом, и главное – через гостиную. Ту самую, где Брик уже сидел вместе со своими друзьями.

Черт! И что мне стоило проскочить на кухню раньше? (Лестница в погреб вела именно оттуда.) Теперь придется шествовать мимо всей компании. Я такое терпеть не могу, тем более и статус у меня здесь не тот, чтобы вертеться среди гостей. Да и собственная внешность давно приучила обходить подобные посиделки стороной. Однако же и выбора нет. Быстренько проскользну, авось, внимания особого не обратят.

Вышла из мастерской, быстро пересекла кабинет и нерешительно замерла у распахнутых дверей гостиной.

– Этот Габаи совершенно ненормальный, – тоном бывалого сплетника вещал один из гостей, рыжеволосый.

Всего за столом сидело трое. Помимо говорившего и собственно Брика, откинувшегося на спинку стула с бокалом в руке, я увидела еще одного гостя, худого шатена. Он как раз перекладывал что-то себе в тарелку из глубокого сотейника, над которым вился пар, но при этом, кажется, ни на секунду не переставал прислушиваться к рассказу приятеля.

– Вздумалось ему нарисовать портрет, – продолжал рыжеволосый, эмоционально размахивая собственной вилкой, на которую был нанизан еще не съеденный кусок мяса. Говядины или телятины, судя по цвету. – А поскольку он оман и рисовал, как видно, старательно, портрет – девушки, к слову, – получился как живой. Так вот, Габаи умудрился в эту самую девушку влюбиться.

– И что?

Шатена история, похоже, впечатлила. Брик же продолжал потягивать вино со своим обычным безразличным видом, разве что уголки губ едва заметно приподнялись, наметив легкую улыбку.

– А что тут может быть? – Рыжий отправил наконец вилку в рот и выдержал драматичную паузу, тщательно пережевывая мясо. – Оман, да простят меня присутствующие, – это не бог, настоящую женщину сотворить не способен. К ней можно прикоснуться, тепло дыхания ощутить, посмотреть, как ветер треплет волосы. А пообщаться с ней по-настоящему нельзя. Вот и мается он теперь, и чем все это закончится – неизвестно. Если хотите знать мое мнение, то, думаю, свихнется он окончательно рано или поздно. Такая влюбленность до добра не доведет.

– А раньше в истории искусств подобных случаев не было? – полюбопытствовал шатен.

– Да что-то не припомню. – Рыжий вопросительно посмотрел на Брика. – Что скажешь, Итай?

– Да я тоже не припоминаю, – откликнулся мой работодатель.

Мне показалось, что новостью для него этот рассказ не стал. Должно быть, он уже слышал историю незадачливого омана в среде своих коллег.

Я решила, что сейчас, когда все трое увлечены столь необычным происшествием, я смогу потихоньку пересечь гостиную. Совсем уж незамеченным мое появление, конечно, не пройдет, но и особого внимания уделять тоже не станут. И я пошла, стараясь совместить тихое передвижение с внушительной скоростью. Но меня окликнули.

– Вот, господа, познакомьтесь, – произнес Брик, за что мне тут же захотелось его придушить. – Это Дана Ронен, моя новая ассистентка.

Вынужденно остановившись под прицелом заинтересованных взглядов, я выдавила улыбку.

– Очень приятно.

– Взаимно, – заверил рыжеволосый.

– Это Омер Даган, художник, – пояснил хозяин дома.

Я кивнула.

– Скорее так, немного рисую, – поскромничал гость. – Но на способности омана не замахиваюсь.

– А это – Нир Таль, скульптор, – не поведя бровью в ответ на услышанную поправку, продолжил Брик.

– Очень приятно, – повторил дежурную фразу шатен.

Я снова вынужденно улыбнулась.

– Не желаете к нам присоединиться?

Рыжий был само гостеприимство. Кажется, он уже нацелился на стул, который собирался мне предложить.

– Нет, благодарю вас, – поспешила отказаться я. – Я уже ухожу, мне только нужно… в общем… доделать одно дело.

В качестве доказательства я приподняла повыше баночку с кахелет, после чего поспешила прочь из гостиной. Только отправилась не в прихожую, через которую пришли коллеги Брика, а в сторону кухни. Оказавшись за пределами комнаты, где проходила трапеза, облегченно выдохнула и остановилась, прижавшись спиной к стене, чтобы унять сердцебиение. А спустя примерно полминуты услышала, как гостиная взорвалась дружным смехом. Сердце вновь заколотилось, дыхание неприятно перехватило.

– Вот это да-а-а! – Насколько я успела запомнить голос, говорил Омер. – Ну ты даешь, Итай! Интересный выбор ассистентки! Где ты ее откопал?

– Места надо знать.

Это уже Брик. Говорит, как всегда, спокойно, и понять по звучанию, смеется он или нет, я не могу.

– Нет, правда! – вмешался третий голос. Если верить методу исключения, это был Нир. – Внешность у нее действительно очень своеобразная. Никак не думал, что у тебя такое искаженное чувство прекрасного.

– При чем тут вообще чувство прекрасного? – парировал мой работодатель.