– Зачем о плохом?

– Я что-то плохое тебе сделала? А ну-ка расскажи, приведи пример, – безумные глазки Марии прямо-таки предвкушали ссору. Она поудобнее устроилась на диване после сытного обеда у Евгении.

– А зачем? Ты лучше расскажи, когда к тебе в сад Валентина придет.

– Аа-аа… завтра, – Мария, к счастью, переключилась на заданную тему.

Ссору удалось предотвратить.

«Благодарность»

– А ты вот не можешь ради другого умереть, – с аппетитом обгладывая свиную ароматную гость, заявила Мария. – А я вот могу, и мать твоя могла.

Мария победоносно взглянула, как ей казалось, на поверженную племянницу Евгению.

– Конечно, кто спорит! – та ощетинилась. – Особенно твоя сестрица. Умирала в запоях, напрочь забывая о том, что какие-то дети у нее есть.

– Да, вообще-то… – после некоторой паузы согласилась Мария, вытирая тыльной стороной ладони рот. – А вот я…

– А зачем нужно обязательно ради кого-то умирать?.. Что за кровожадность?! – Евгения пыталась понять логику тети.

Мария, видимо, все же хотела продолжить ссору, но не знала, как.

– Я вот совершенно бескорыстный человек! – заявила она через некоторое время. – Про-сто-ды-ра!

– Ну-ну! – недобро усмехнулась Евгения.

– Да! – энергично повторила Мария, беря из общей тарелки увесистый шмат отварной свинины.

– Ты должна подарить Павлу на новоселье дорогой подарок!

Евгения замерла в недоумении, потом, запинаясь от обиды, спросила:

– А разве… моя доля… львиная доля квартиры – не подарок?

Тетка метнула в нее яростный взгляд:

– Что-оо?.. Какой квартиры?

– Бабушкиной, – у Евгении начали подрагивать губы.

– Ты не имела на эту квартиру никакого права! – гневно воскликнула Мария, выслушав племянницу. Швырнула мясо в общую тарелку. – Спасибо, наелась!

– Пожалуйста, – разбито произнесла Евгения, провожая Марию до дверей.

Каждый день она приходит к Евгении завтракать и обедать, а иногда и ужинать. Прихватывает с собой частенько от Евгении угощение для внуков. Однажды та забылась и купила только четыре йогурта – для своей семьи и Марии, так тетя довольно сурово высказала, что надо помогать двоюродным братьям, несмотря ни на что. «Несмотря ни на что» – их нежелание работать и содержать свои семьи. Потому йогурты или другое угощение требовалось и для их детей. Впрочем, и лекарства тоже, особенно дорогие. И не только для внуков, а для сыновей и их жен тоже.

– Какое ты имела право на бабкину квартиру? – тетка Маша гневно возвысила голос уже в подъезде.

– Стопроцентное право я имела на эту квартиру, потому что там были прописаны мы с Ванькой, – плакала Евгения, передавая вечером разговор мужу.

– Не реви, – Алексей поцеловал жену в голову. – Забудь – будто не было.

– Не могу пока смириться, – продолжала всхлипывать Евгения, прижавшись к мужу. – Когда мы с бабушкой пришли в жилищно-коммунальный отдел приватизировать эту квартиру, то я должна была отказаться от нее в пользу Павла. Так бабушка захотела. А в ЖКО меня отправили подумать: дескать, потом не докажите, что ваши доли с ребенком тут есть. Чужие люди ведь, а позаботились…

– Ничего не изменишь уже, поэтому забудь. Нам ведь есть где жить. Хоть маленькие, но три комнаты.

– Спасибо твоей маме. – Евгения помолчала. – За что со мной так Мария? Я ее больше матери любила. Поэтому и отдала квартиру ее сыну.

– Подарок Павлу мы купим, – после паузы, сказал Алексей.

– Зачем? Да у нас и денег мало, – тихо сказала Евгения.

– Я у мамы займу. С получки отдадим.

Замухрышка

Женька весело впорхнула в подъезд. А тут неожиданность! Алешка Шумихин дружески болтал с какой-то… замухрышкой! Женьке на ум пришло это слово. Она слышала его от бабушки. Продолжая разговор, Алешка лишь кивнул Женьке. Та от досады топнула беленькими валеночками и выскочила назад, на улицу. Она не знала, что делать. Надо идти домой – только что мама позвала через форточку ужинать, но в подъезде Алешка … Он был ее сосед и нравился Женьке. Алешка на три года старше и учился уже в седьмом классе. Он занимался самбо и обучал некоторым приемам Женьку прямо во дворе. Ей это очень нравилось. Казалось, что все девчонки из соседних домов завидуют ей.

Женька обежала кругом свой дом и не заметила, как снова очутилась в подъезде. Так и есть! Алешка продолжает болтать с этой конопатой замухрышкой! Девчонка была очень худенькой, с круглым лицом в веснушках, а одета так, как бабы-торговки на рынке в старых дореволюционных фильмах. Правда, глаза у нее были голубые и очень добрые. Девчонка восхищенно взглянула на красивую, румяную Женьку, на ее белые валеночки и белую шубку… Алешка на секунду тоже задержал взгляд на Женькином лице, как ей показалась, равнодушно. Женька так рассердилась, что снова выскочила на улицу. Она яростно слепила снежный шарик, вбежала в подъезд и запустила им в … замухрышку! Снег попал девочке в глаз. Она тихонько заплакала, зажав худенькой ладошкой глаз. Плач ее был жалобный. Женька на секунду почувствовала себя преступницей, даже остановилась… Но потом решительно начала подниматься на второй этаж, домой.