Шрифт:
– Возможно.
– Я голодна, да. Но потерплю до завтрака.
– Можно пробраться на кухню.
– Не думаю, что стоит начинать мою учебу здесь с проступка.
– Тебя держали связанной и не кормили? Твой опекун просто зверь!
– Так и есть, – улыбаюсь. – Как и все мы.
– Ты понимаешь, о чем я.
Подхожу к стене и разглядываю себя в висящем на ней зеркале. Кожа бледнее обычного, темные круги под глазами и общее впечатление слабости.
Пожимаю плечами.
– Красотка хоть куда.
– На самом деле ты очень даже красивая, – подходит ко мне сзади Блисс.
– Спасибо за неожиданный комплимент, – отвечаю с усмешкой.
– На самом деле! Я говорю совершенно серьезно. Теперь иди за мной.
– Наверное не лучшая идея в первый же день нарушать правила.
– Не будь трусихой, Алекс!
***
Пробираемся на кухню, Блисс открывает большой холодильник стального цвета, достает хлеб и колбасу, делает нам бутерброды.
– Слушай так можно? Нас не будут ругать?
– Конечно будут, если поймают, то нам конец. Директриса накажет сурово, она настоящая стерва! Скоро в этом убедишься, – Блисс хихикает. – И этот твой опекун тоже довольно строгий, суровый. Если честно я его боюсь. Но я без этих вылазок здесь, наверное, не выжила. Особенно поначалу.
– Не называй его моим опекуном! Я ненавижу этого человека. Он силой заставил меня учиться здесь.
– Хорошо, извини. Бежим обратно, я умираю с голоду!
Окидывая взглядом хрупкую фигуру девушки, удивляюсь. Блисс совсем не похожа на любительницу поесть ночью.
– Соберись, бежим обратно, Алекс, – торопит подруга, прижимая к груди бутерброды, и мы на цыпочках возвращаемся по лабиринту коридоров и этажей к себе. Разумеется, одной мне в жизни не найти дорогу.
Вбегаем в свою комнату и падаем на постели, довольные что все прошло успешно.
– И каким же могло быть наказание, если бы нас поймали? – спрашиваю, жуя с аппетитом бутерброд.
– Я не попадалась. Но, думаю, могут посадить в одиночку… Может быть даже на несколько дней. Не самая приятная перспектива…
– Вот гады.
– Ага. Дисциплина для Кейсера превыше всего. Строгий очень… В обычной жизни он такой же? – вдруг с любопытством спрашивает Блисс.
– Ммм… да откуда мне знать? Кем он там мне приходится? Дядькой, наверное. Троюродным. Я его и видела-то пару раз всего. Никак он себя не вел… Смотрел равнодушно.
Я лукавлю конечно. Но не могу рассказать Блисс правду. Что была одержима Кейсером в детстве. Моя самая темная тайна…
– Расскажи лучше, что ждёт меня завтра? Приведут в класс, где все сидят над учебниками, и представят: знакомьтесь новенькая? – ухмыляюсь. – Так это здесь происходит?
– Знаешь, новенькие посреди учебного года, такого на моей памяти ещё не было, – говорит Блисс.
– А сколько ты здесь уже?
– Второй год. Знаешь какой я сюда приехала? В два раза больше весила, – вздыхает Блисс. – Я всегда любила поесть. Но здешнее место из любой толстухи воблу сделает.
– Ого. Ничего себе. Тут так сурово?
– Много физической нагрузки… Скорее всего, наверное, так и будет, как ты нарисовала. Тебя приведут в класс, представят. Не слишком приятное событие, но ничего.
– Как ты думаешь мы попадём в один класс?
– Не знаю, но надеюсь на это. Ты мне нравишься, – улыбается Блисс. – А тут редко возникает дружба. Нам все время внушают, что мы соперники. Конкуренты во всем. Здесь в основном не слишком приятные типы учатся. Преступники.
Глава 3
Мы проболтали с Блисс до поздней ночи, поэтому подъем в шесть утра дался мне нелегко. Вместо класса и представлений как мы предполагали ночью, нас вытащили на улицу. Огромную толпу учеников, видимо вся школа собралась. Нас повели на стадион довольно таки больших размеров и гоняли под моросящим утренним дождём целый час. Я потеряла из виду Блисс, она очень быстро отстала и плелась где-то позади еле живая. Уже ближе к финалу я притормозила, дождалась подругу.
– Совсем тяжко тебе? – спрашиваю сочувственно.
– Зато ты, в прекрасной форме. Здорово, – говорит Блисс. – А меня из-за этих нагрузок все время грозятся отчислить. Вот с точными науками все прекрасно, программирование особенно. Наверное, только за счет этого держусь, а физически я слабенькая.
– Ясно, но здесь же, наверное, готовят разноплановых специалистов.
– Это точно, этим и спасаюсь. Эта школа важна для меня. Если вернусь домой, мне конец. Мачеха со свету сживёт.
К нам подходит высокая темноволосая девушка очень красивая, но на её лице написано презрение.