— Да, бальт, я быстрый. Я всю жизнь учился быть таким. Чтобы убивать бальтов и феллов, если придется. Я быстрее оленя, ловчее обезьяны, внимательнее орла и свирепее волка.

— И все равно ты не уведешь Аштанар. — Хрипло сказала я. Сердце колотилось как бешеное. — А если она пойдет за тобой, мы везде будем сопровождать ее, потому что любим и не оставим одну.

Аштанар сжала мою руку, а я уже и забыла, что держу ее.

— Эзобериен, я не знаю, что делать. Я доверяю своим спутникам как себе, и я верю в то, что ты рассказал мне. Но без Глэна я не поняла бы, что там написано, а чем я отплатила ему? Тряской в повозке, ночевкой на болоте. О нет, у него и правда есть все права требовать комфорта, ох, и как же я не догадалась, что он уже немолод и походные условия ему не подходят. Эзобериен, я не выдала им твою тайну, но не могу идти с тобой, бросив их вот так, по середине дороги. Если ты позволишь, я…

— Тогда я сам. Но вы все должны пообещать, что никому не скажете об услышанном.

Это был хоть какой-то результат, и мы пообещали. Все мы были уроженцами Архипелага, Эзобериен должен был знать, что это означает.

— Тогда слушайте. Я не просто так ввалился к вам в окно. В тот вечер я обнаружил у себя письмо от Предначертанной. В нем говорилось обо мне и об Астонор. Мы с ней говорили весь вечер и решили, что письмо подлинное. Из него следует, что ваша госпожа может помочь пробудить Лес. Но еще из него следует, что Нарилия, так Предначертанная себя называет, отчего-то знает ее и меня. Так что сначала мы собираемся попытаться встретиться с ней в Стебиндесе.

Глэн выругался. Я разделяла его мысли, но промолчала. Ян сказал:

— Что еще за письмо? Хочу его увидеть.

— Тогда идем в эту вашу повозку. На это уйдет какое-то время, и в любом случае лучше мы проведем его в дороге.

Аштанар кивнула и мы стали забираться внутрь. Я расслышала, как Ян тихо произнес:

Я вижу еще, что ты хитростью напал, а в честном противоборстве я бы тебя победил.

Может и так, Чельдо, может и победил бы. — Улыбнулся дикарь. С той поры они часто дрались.

Когда повозка тронулась, Аштанар остановила Эзобериена, удержав его руку.

— Ты готов показать моим спутникам письмо, но я нет. Они не готовы, и просто поверь мне, если не понимаешь, о чем я говорю.

— Вы слышали ее.

Я подавила вздох разочарования. Глэн теребил бороду:

— И что теперь? Будете спасать мир?

Почему-то я захихикала. Аштанар тоже засмеялась, но замолчала под взглядом Эзобериена.

Все сказанное просто не умещалось в голове. Все слухи — правда? Предначертанная настоящая? В моем детстве на Архипелаге не говорили о ней, но мы слышали кое-что в столице, и это было больше похоже на вымысел, чем на правду. Последние дни начались слухи, что кое-где видели странную девушку, которая делала невозможные вещи, но что-то пока ее приход в мир не походил на явление великого божества, которое потрясет саму реальность.

Впрочем, все мы несомненно были потрясены.

— Можно хотя бы одним глазком? — Жалостливо спросил Глэн. Он обращался к Аштанар.

— Нет, я решила. Запрещено, совсем никак нельзя.

Эзобериен смотрел на нас во все глаза.

— Люди, да что с вами? Мир переворачивается, богиня считает, что мы знакомы и можем что-то сделать! Вы хоть понимаете, что происходит? Вот она, — он невежливо указал пальцем на сказочницу, — Явно знает больше, чем рассказывает в сказках. А ее вышивка, — Палец Эзобериена обличающе указал на подол наряда сказочницы так, будто на ней было платье для выступлений, — Очень похожа на круги и линии, какими мои соплеменники пытались показать мне язык природы. Вокруг вас буквально вершится мировая история! А вас смущают комары и кочки? Если не справляетесь, так отпустите ее! Думаете, я требую этого, только потому что ловкий? Вас четверо, да еще повозка. Мы сейчас на пути, от которого может зависеть судьба моего народа и всего мира. Стебиндес, Сеадетт, да хоть огненные земли — мы не знаем, куда он нас заведет и сколько продлится. Я знаю, как прятаться от превосходящего противника, мы пройдем куда угодно.

— Какой молодец. Пройдешь куда угодно. И что вы там будете делать? — возмутился Ян Чельдо.

Эзобериен ошарашенно замолчал.

— Она говорить не может, а ты выглядишь, будто вчера с дерева слез. Хороши спасатели, ничего не скажешь. Скажем, придете вы в Стебиндес, а дальше что?

— Мы разведаем обстановку и найдем след Нарилии.

— Которая как-то умудряется быть сразу везде и оставлять письма даже за твоей бронебойной, ловкой как олень и свирепой как осел спиной? И как ты представляешь такую разведку? Как мы видели, ты ловкий. Но как ты потащишь за собой Аштанар? На закорках? Или ковер будешь катить перед ней?

— Я считаю, это лишнее.

— Дурень! Она просто не может ходить по земле, сказочницы так не делают! — Патетично воскликнул Глэн. — Со времен Алеки Даль по миру ходит только одна сказочница, она не ступает по земле и не говорит, если не расскажет слушающим после этого сказку. — За всей суматохой я только теперь вспомнила, что Аштанар говорила вслух и не рассказала сказку после этого. Но прервать разговор не решилась. — Шесть сотен лет жива традиция, а ты ждешь, что Аштанар предаст ее из-за какого-то письма?

— Вообще-то, я получил ответ от племени сегодня утром как раз на этот счет. Сказочницы замолчали четыреста лет назад. Расчесывать им волосы на выступлениях стали тогда же. По земле они не ходят лишь восемь поколений. Думаю, одна из твоих предшественниц попросту была капризная. — Эзобериен кивнул сам себе.

— Откуда вы это знаете?! — воскликнула я.

— Странный вопрос.

Никто из нас, увлеченных беседой, не смотрел на Аштанар. Вдруг она, воспользовавшись тем, что мы отвлеклись, открыла дверцу повозки и сделала шаг наружу прямо на ходу.