Комендант давно хотел прекратить все это, однако у таких совещаний была минимальная длительность по времени. Завершить его раньше положенного он не мог.

— Требуешь его казни, как возможного шпиона? — сорвалась Мариша на одного из офицеров. — Ты десять минут назад предлагал снова пойти к людям! Предлагал использовать его план!

— Потому что это действительно хороший план, Ваше Высочество! Но он был настолько бездарно исполнен, что предательство, не побоюсь этого слова, было практически спровоцировано!

Девушке стоило огромных усилий не схватиться за меч.

— Предательство Малрона было спровоцировано его собственным характером, а именно его нежеланием проигрывать! — заорала она. — Он проиграл на дуэли Владельцу Оружия и хотел ему таким образом отомстить!

— Где доказательства, что это не было спровоцировано? Почему этот человек не проиграл специально, дабы потешить самолюбие этого вашего главы и облегчить переговоры?

— Потому что на кону стояла я, — отозвалась Сильфида. В зале тут же стало тихо. — Да, вы не ослышались. В той дуэли Малрон выставил на кон одну из своих наложниц и потребовал, чтобы он поставил на кон меня.

— И Вы… согласились? — ошарашено спросил кто-то.

— Без этой дуэли Малрон отказывался с нами разговаривать. Поэтому да — я согласилась.

Балаган начался пуще прежнего — каждый офицер счел своим долгом укорить принцессу за легкомыслие.

— Человек победил, как и обещал! Моя честь осталась нетронута!

— И он ничего не потребовал за это?

— Ничего. Он искренне сражается за нас. И делает все возможное, чтобы мы смогли пережить эту войну.

— Тогда где он?

— Почему он молчит?

— Ради чего тянет время?

— То есть вы готовы подчиняться человеку, я правильно вас поняла? — спросила Сильфида, заставив каждого из них заткнуться.

В зале вновь повисла тишина.

— Ты требуешь от них невозможного, принцесса, — раздался голос, которого в этой комнате никак не могло быть. — К тому же, я не настолько им доверяю, чтобы тащить за собой.

— Не понял, — заозирался Иливер.

— Тут кто-то спрашивал где я нахожусь. Так вот, отвечаю — я нахожусь здесь. Нахожусь с самого начала.

С этими словами из одного из темных углов отделилась фигура человека и подошла к столу.

— Позвольте представиться, Максим Воротников, — он шутливо поклонился. — Как я вижу, тут сидят эльфы культурные. Никто не оскорбляет, никто не смотрит с ненавистью, презрением…

И тут словно всех прорвало. Полилась такая отборная брань, что даже Иливер смог открыть для себя несколько новых словосочетаний и фраз. Однако Максима это, казалось, нисколько не задевало. Он спокойно слушал, как офицеры обещали его казнить едва ли не прямо здесь.

— А теперь, когда я выяснил, что вы все обо мне думаете, можно, пожалуй, это совещание продолжить. Представляться не обязательно, я ваши имена запоминать все равно не буду.

Едва не начавшийся поток оскорблений был тут же прекращен громогласным криком:

— ТИИИХООО! — и, дождавшись тишины, Мариша обратилась к человеку. — Что ты здесь делаешь, сюзерен?

— Сюзерен? — кто-то тихо переспросил.

— Собственно, то, ради чего меня изначально и призвали. Господа офицеры, мы уже выяснили, что я вам не нравлюсь, но все же я прошу вас собраться с мыслями и хотя бы немного пораскинуть мозгами. Все же, на кону стоит ваш мир.

***

— …Все же, на кону стоит ваш мир, — закончил я свою речь.

— Ты действительно больной. Причем на всю голову. Получать искреннее удовольствие от того, что тебя хотят казнить…

«Собака лает — ветер носит…»

— Человек, что ты здесь делаешь? — с места поднялся Иливер.

— Да, собственно, пришел узнать, что вы тут обсуждаете. Не сказать бы, что меня радует ход ваших мыслей. Вы такими темпами будете совещаться до последнего, пока ваш мир по шву не разойдется.

Комендант, кивнув, сел обратно. Странно, он, кажется, со мной согласился, а я уже думал, как убеждать его буду.

— Товарищи офицеры, я понимаю, что вопрос глупый, но вы здесь куда дольше меня, а потому знаете об арранах куда больше. Я бы очень хотел, чтобы вы поделились информацией.

Все смотрели на меня с такими взглядами, что было ясно — разговорить их я не смогу даже под пытками.

— Ну это бабка надвое сказала. Ты даже не представляешь, что я могу в этом плане.

«О, серьезно?»