Ваня обтекал добрую минуту, потирая ушибленное колено. Он, конечно, был готов к капризам или плаксе, но маленький террорист, выглядевший при этом ангелочком, не на шутку его напугал. Не то, чтобы ему стоило бояться ребенка, но черт возьми, кто тут работал раньше, если мелкий вел себя подобным образом?! Ване вспомнилось, как однажды он грубо ответил деду, что не собирается ему помогать таскать воду для полива. Задница у него тогда еще долго болела, после того, как усатый хрыч отстегал его крапивой. Тогда до него быстро дошло, но нынешних детей нельзя было и пальцем тронуть, тем более чужих.

Воспоминания о дедушке, даже о таких болезненных моментах, были приятными. Что делать дальше, он не знал. Ваня оглянулся по сторонам и заметил под потолком камеру, светившую ему красным глазом. Появилось иррациональное желание помахать рукой. Интересно, отец Милана сейчас смотрит на него? Видел ли он то, как ребенок себя ведет?

Чувствуя себя курицей-наседкой, Ваня отправился на поиски ребенка. В большом доме, к его удивлению, ему больше никто не попался, будто прислуга, благодаря которой тут царил идеальный порядок, пряталась по углам.

Ваня заметил мелкого паршивца на улице. Тот сидел на скамейке, обхватив колени руками и всем своим видом излучал недовольство. У Ивана не было опыта в воспитании детей, но что-то ему подсказывало, что оставлять парнишку одного не стоило.

– И чего ты тут сидишь один?

– Ты всегда задаешь тупые вопросы? Ты тупой? – огрызнулось на него чадо и Ваня прыснул со смеху.

– Да ты считаешь, что крутой, когда так разговариваешь, – Ваня взъерошил прическу Милана и удовольствовался тем, как тот на него недобро зыркнул и попытался пригладить светлые волосенки.

– А ты тупой, – заладил тот и Ваня закатил глаза.

Воистину, что не надоедает детям, дак это повторение одного и того же. Его еще в магазине бросало в дрожь, когда нужно было вытащить фрукты в зал. От касс, где стояли всевозможные сладости, всегда шел такой ор, что уши закладывало. Дети пытались добиться своего истериками. Вообще, Ваня примерно понимал, почему отец семейства не здесь.

– А где твоя мама? – ляпнул Ваня.

– У меня ее нет.

– Умерла? – зачем-то спросил Иван и тут же прикусил себе язык, действительно почувствовав себя далеко не умным. Это ведь было вовсе не его дело.

– Нет, – Милан повернулся к нему и посмотрел с недоверием. – Она с другим дядей.

– Понятно.

Они молча продолжили сидеть, думая каждый о своем. Иван даже зауважал того самого Морозова, чей голос слышал по телефону. Пусть у него денег был вагон и маленькая тележка, судя по этому огромному дому, но ребенка он оставил с собой. Обычно было наоборот. Но лезть в то, кто и почему оставил мелкого паршивца, Ваня не собирался. Его дело не хитрое – присматривать, чтобы тот не свернул себе шею на одной из лестниц и вел себя более-менее по-человечески. На первый взгляд тот был просто недоволен, что за ним будут присматривать, и это нормально.

– Чем ты занимался с нянями?

– Ничем.

– Класс. Всегда мечтал о работе, чтобы ничего не делать, – Ваня закинул руки за голову и откинулся на спинку скамейки. Солнце пусть и выглянуло, но все равно было ощутимо прохладно.

Он услышал, как Милан засопел рядом. Видимо, опять собирался испепелить его взглядом.

– Я хочу есть, – выдал ребенок и Ваня довольно крякнул. Уж с этим он сможет справиться.

– Тогда показывай, где у вас здесь кухня.

Ваню разбудил мерзейший звонок будильника. Высунув руку из-под одеяла, он нащупал пищавшее орудие пыток на тумбочке рядом и выключил его. Конечно, гораздо сильнее хотелось бы запустить его об стену, перевернуться на бок и дальше спать, но он должен был подняться. В комнате было до ужаса холодно.

Промозглое туманное утро забралось в его спальню благодаря открытому окну. Устало потерев лицо, Ваня поднялся и захлопнул его. Он точно помнил, что не открывал, но удивляться не было смысла. Хватило всего пары дней, чтобы понять, с каким исчадием ему приходится иметь дело.

Тот милый ангелочек, который в первый день попросил приготовить для него что-нибудь, запустил в Ваню макаронами с сыром. Горячая липкая субстанция растеклась по рубашке и так прижгла грудь, что впору было обматерить паршивца.

– Я не специально, – захлюпал носом ребенок и Ваня был вынужден начать успокаивать его, вместо того, чтобы позаботиться о себе.

После того инцидента на груди раскинулось кривое красное пятно, которое ему приходилось мазать каждый день. Ване казалось, что если бы у него росли волосы на груди, то непременно бы выпали после такого.