Многочисленные незаконченные полотна беспорядочно гнездились среди пыльного запустения большой сумрачной библиотеки, моргающей блеклыми, подслеповатыми глазами многочисленных мониторов, пронизывающих уединённое пространство эфиром Большого Мира.

Библиотеку опоясывала анфилада лестниц, кабинетов, гостиных, залов, спален, ванных комнат с бассейнами и без – некоторые ещё сохраняли своё пышное убранство, другие поблекли без человеческого внимания.

Художник и сам иной раз бродил, как потерянный по этажам огромного Замка, застывшего в одиночестве на краю высокой, величественной скалы, как грозный страж.

На милю вокруг ни одного строения – только неприметная низкорослая растительность, присмирённая буйными ветрами.

Вездесущий плющ с трудом удерживался на каменистых стенах, остроконечные крыши цепляли падающие звёзды и низко дрейфующие облака.

Замок появился в этой безлюдной местности десять лет назад, как материальное свидетельство одного успешного проекта в сфере антиквариата, взлелеянного им в содружестве с очень Непростыми господами, расплатившимися с исполнителем с неожиданной щедростью.

Свалившееся с неба богатство тяготило абстрагированного оригинала, и он не придумал ничего лучшего, как воздвигнуть себе памятник при жизни, в виде грозного средневекового замка, состоящего из нескольких башен разного диаметра, увенчанных короной зубцов и окружённых крепостными стенами.

Вскоре Бывшему Художнику наскучила эта затея, да и денежный поток начал мельчать.

Он разогнал строителей, оставшихся в живых после разгульной – на широкую ногу, от хозяйских щедрот – жизни и Замок вынужден был сам заботиться о своём дальнейшем существовании.

В отчаянии он стал скрипеть лестницами, осыпаться штукатуркой, цепляться дверными косяками, постукивать окнами-бойницами, а по ночам жутко завывать каминными трубами.

В ответ, Художник окончательно оккупировал более или менее обустроенную библиотеку, находившуюся в большой центральной башне.

Замок, рискуя остаться без хозяина, смирился с ситуацией и зажил своей каменной жизнью.

Дождливой осенью менял зелёный плюшевый кафтан на парчовый, расшитый золотом плащ, а холодной зимой укрывался пушистым, снежным покрывалом.

Весной Замок наполнялся бликами робких, трепетных солнечных зайчиков, скользящих по стенам и потолку, вместе с порывами весеннего ветра.

Оживал буйным цветением заброшенного зимнего сада, просыпался щебетом жизнерадостных птиц, свивших свои незатейливые гнёзда под крышами заброшенных строений.

В любое время года рядом было Море: оно дружелюбно относилось к постояльцам Замка, принося в дар моллюсков, подкармливая рыбкой и подавая с завидным постоянством – то медово-клубничный коктейль рассвета, то рубиново-пряный глинтвейн заката, то роняя в ночи слёзы абсента из пламенеющих небес в холодный мрак морской бездны.

Конец ознакомительного фрагмента.