Шрифт:
— Вот потому и соврала, — глухо роняет Олеся.
Послушно поднимается с кровати и принимается одеваться. А я не могу дух перевести, напоследок жадно впитывая взглядом изгибы соблазнительного тела.
Олеся берет с полочки над телевизором маленькую пачку влажных салфеток. Отворачивается от меня, чтобы стереть следы крови с бледной кожи. Достаёт из ящика чистые трусики и поспешно натягивает их. Болезненно морщится, вынуждая меня шагнуть к ней навстречу:
— Очень больно?
Вздрагивает, будто забыла о моем присутствии:
— Все в порядке, — сухо отрезает.
Стискиваю кулаки, и отшатываюсь обратно в коридор.
Она мне так же и в процессе врала. «В порядке». Нормальный у неё порядок. Это же какой треш должен произойти, чтобы она наконец вышла из себя и показала эмоции? Прямо как перед тем, как я нарушил ту зыбкую грань между нами, которую клялся самому себе сберечь во что бы то ни стало… И зачем я только вошёл в ее квартиру сегодня?! И уж тем более… в неё. Я просто кретин!
Акт внезапного самобичевания прерывается телефонным звонком из моего кармана. И кому я понадобился среди ночи?
Глава 6. Леся
Я идиотка? Бесспорно! Но как бы там ни было, я исполнила свою заветную мечту — Ярослав стал моим мужчиной, хоть и всего на одну ночь. Чего уж теперь ныть и жаловаться? Сама нажелала…
Выхожу в коридор, даже боясь глянуть в сторону Ярослава Сергеевича. Мне так стыдно, что хочется провалиться прямиком к соседям-наркоманам. Даже в той преисподней я себя сейчас почувствую комфортней.
— Ты уверена? — звучит напряжённый голос Ярого, вынуждающий меня все же поднять глаза, чтобы понять, что это он не со мной говорит. — Я тебя понял, Люд. Еду домой… — продолжает он в трубку.
Меня сковывает оцепенение, и я тупо замираю посреди своего обшарпанного коридора.
Люда? Домой?
Его дома ждёт женщина, тогда как он развлекается на стороне. И едва разделавшись со мной, он отправится домой? К ней?
Пытаюсь вспомнить, как правильно дышать, чтобы не всхлипывать.
А на что ты рассчитывала, идиотка?! Неужто надеялась соблазнить его своими «недюжинными» сексуальными навыками вплоть до «жили они долго и счастливо»? Дура! Твой удел стать одноразовой малозапоминаюшейся любовницей… Хотя почему же малозапоминающейся? Уж своими проблемами я явно на голову переплюнула всех, кто у него был. Так что даже «гордое» звание любовницы мне пока далеко не по зубам!
— Я уезжаю, — холодно бросает он, не отрывая от меня взгляда.
Все что могу — кивнуть, и опустить глаза, чтобы не спалить слёзы в них. В горле ком, в голове сплошная беспочвенная обида и… сука, ревность!
Только не вздумай сейчас разрыдаться тут при нем! Этого я себе уж точно никогда не прощу. Куда уж унизительней, после всего, что произошло, ещё и выть. Мало мне, что он поимел меня как шлюху прямо в коридоре?А потом ещё и отчитал как ребёнка, за мою идиотскую ложь? Мало?
Проглатываю слёзы, и обнимаю себя за талию, буквально пытаясь держать себя в руках. Даже виду не подам, как мне обидно…
Ну какого черта он все не уходит?!
Вскидываю на него взгляд, будучи полной решимости послать его куда подальше и вытолкать из квартиры, пока он не унизил меня ещё больше, но едва не проглатываю язык, обнаружив что в наглых темных омутах, плещется какое-то щемящее душу чувство.
Кажется это… сожаление.
О, ну конечно! Теперь-то он жалеет, что связался со мной!
Он вдруг делает едва заметный шаг ко мне навстречу:
— Скорее всего мы больше никогда не встретимся, но…
— …но если встретимся, сделать вид, что мы не знакомы! Я уже поняла! — выпаливаю я. — А ещё лучше вообще не попадаться вам на глаза! Все верно?!
— И это тоже. Но я хотел сказать, чтобы ты позаботилась о себе. Больше не надейся, что серый волк прийдет и спасёт тебя…
— Ясно! — выдыхаю я яростно. — Серый волк уже получил что хотел, теперь не интересно…
Он как-то горько усмехается:
— Поэтому научись сама за себя постоять. И перестань наконец открывать эту чёртову дверь среди ночи не пойми кому.
— Отправляйтесь в преисподнюю, Ярослав Сергеевич, — шиплю я.
Его кривая улыбка почему-то кажется мне болезненной:
— Точно, туда мне сейчас и дорога.
Он вдруг подаётся вперёд, кладёт ладонь мне на затылок и притягивает мою голову к себе…
Это настолько сейчас неожиданное нападение, что будто цепенею. А он коротко касается моей макушки губами, и будто бы затягивается запахом моих волос:
— И пахнешь ты ужасно, — бормочет мне в волосы, но не спешит отодвигаться от отвратительного запаха.