Меня больше не держат. Лодыжки и запястья свободны. Хватка в момент разжимается, и я, пользуюсь случаем, соскальзываю на пол, лихорадочно забиваюсь в угол, зря пытаюсь прикрыться остатками одежды.

Высокая фигура полностью заслоняет вход в контейнер.

– Пиздец тебе, придурок, – злобно шипит Гурам, отдает холодный приказ своим верным псам: – Порвите его. Быстро.

Охранники гогочут. Движутся на того, кто им в жертву назначен. Наивные. Они думают, заперт с ними. Нет, это их заперли с ним.

Зверь крови жаждет.

Это рефлекс. Инстинкт. Что-то животное и примитивное, уловимое исключительно на физическом уровне. Подавляющее и порабощающее, отключающее разум, вырубающее рассудок напрочь. Потребность преклониться, подчиниться главному хищнику.

Ужас отступает, трусливо жмется в стороне. Дрожь сотрясает тело до сих пор, но страха больше нет. Я четко понимаю: бояться нужно не мне. Под кожей разливается пьянящее тепло. Прозвучит дико и безумно, однако я ощущаю себя в абсолютной безопасности.

Да. Прямо тут. В жутком контейнере, где меня заперли и намеревались насиловать, брать против моей воли раз за разом. Где желали ломать, унижать, издеваться, пропускать через все мыслимые и немыслимые извращения.

Больше ничего не страшусь, просто потому что рядом ОН. Зверь. Настоящий. Жестокий и безжалостный, кровожадный, осатаневший от гремучей злобы. Тот, кто меня защитит.

Глупо. Бредово. А я верю. Целиком и полностью отдаю жизнь оголодавшему монстру. Предвкушаю его победу, торжество, пиршество на чужих костях.

Нельзя так. Неправильно. Насилие – не выход. Но для некоторых это единственный понятный язык. Как иначе с ними говорить, если иного не воспринимают?

Тьма увлекает на дно. Порабощает.

Теряюсь. Сбиваюсь. Утопаю в противоречивых эмоциях. Жажду возмездия для этих уродов, хочу справедливого наказания. Только самосуд – не выход, верно?

– Эй, чего застыли?! – вопит Гурам. – Уройте этого ублюдка!

Мордовороты уже не смеются. Что-то во взгляде противника заставляет их вмиг заткнуть пасти и замереть на месте. Что-то первобытное и пугающее. Омеги неминуемо тушуются перед альфой. Чуют истинную власть.

Но голос официального хозяина вырывает охранников из оцепенения, вынуждает заняться делом, рискнуть и податься вперед, выступить против Зверя.

– Ну! – ревет Гурам, ядовито прибавляет: – Шевелитесь.

А в ответ ему лишь прищур зеленых глаз. Колючий. Острый. Ледяной. Будто лезвием полосует. И красиво очерченные губы складываются в оскале. Клыки обнажаются.

Пощады не будет. Никому.

Все происходит быстро. Как удар грома. Как всполох молнии. Отследить человеческим взглядом невозможно. Или я просто не привыкла к такому?

Миг – семь огромных фигур движутся на Зверя, идут в наступление, подступают с разных сторон. Миг – семь тел распластаны на полу контейнера. Жестко обездвижены. Несколько мощных ударов разрешают конфликт. Отбирают шанс на реванш.

Никакой пощады. Никакой милости. Исход предрешен.

Зверь разбрасывает здоровенных амбалов. Играючи. Как ребенок разбрасывает надоевшие игрушки. Без особого труда. Небрежно и невозмутимо, быстро и просто, не напрягаясь.

Я никогда таких драк не видела. Чтоб сразу семеро на одного бросались, а после сгинули разом, как срубленные деревья рухнули наземь.

Страшно. И завораживающе. Триумф грубой животной силы. Торжество самца. Победа дикого и свирепого варвара.

Это только начало. Разминка.

– Вставайте, – глухо бормочет Гурам, пятится назад. – Нечего тут валяться. Вставайте, придурки. Я вам за что бабло плачу? Эй, вы… ну же!

Взвизгивает под конец, потому как спиной в стену упирается. Аж подпрыгивает от неожиданности. Мелко подрагивает.

– Я… я… – заикается. – Знаешь, кому я брат? Слушай, не понимаю, откуда ты такой лихой взялся, но связываться со мной не советую. Тебя найдут и прикопают. Усек?

Зверь приближается. Молча. Неспешно. Надвигается необратимо и неотвратимо, как сама судьба. Шаг за шагом.

– Я… я денег дам! – восклицает Гурам. – Много денег. Сколько хочешь? Скажи. Да кто ты?! Чего тебе надо?

Удар. В челюсть. Настолько жесткий, что даже я вздрагиваю. Приглушенный скулеж. Кипучая боль не позволяет заорать, разрешает лишь униженно стенать.

Удар. Еще и еще. Градом. Сбивая с ног. Вгоняя в пол. Обращая в кровавое месиво. В кашу из плоти и костей. Медленно. Размеренно. Методично.