Но папа лишь подмигивал мне и шептал:

«Ничего, мы ей докажем!»

Глядя через дорогу, я размышляла над мамиными словами.

– Может, они пришельцы? – прошептала я.

Майк удивлённо покосился на меня:

– Ну ты загнула.

– Ничего не загнула! – не отступила я. – Ты сам сказал, что они слишком странные, чтобы быть людьми.

– Я не имел в виду буквально. Может, они что-то принимают. Ты что, рекламу не смотришь? От лекарств каких только побочных эффектов не бывает.

Я помотала головой:

– Нет, дело не в пилюлях. Тут что-то намного серьёзнее.

Майк старался всему найти научное объяснение. Там, где я рассматривала версии привидений и гулей [3] , он предполагал врачебные ошибки и экспериментальные препараты. Поэтому поначалу я не хотела привлекать его к расследованию.

Вообще-то после смерти папы я и не собиралась заниматься ничем подобным. В течение нескольких месяцев я не могла смеяться, бегать или выдвигать теории. Не могла даже думать о старичках – это была папина фишка, а его больше не было. Без него следить за ними казалось бессмысленной и мучительной затеей.

Лишь две недели назад я наконец позволила себе снова задуматься о соседях – и то потому, что Майк поднял эту тему.

«Мисс Беа опять изменилась, – заметил он по дороге из школы. – И мисс Эттвуд как-то странно хромает». На его обычно самонадеянном лице был искренний интерес, и глаза под козырьком любимой бейсболки «Янкиз» искрились любопытством.

В моём мозгу будто щёлкнул тумблер. «Папа бы этого хотел, – подумалось мне. – Он бы хотел, чтобы мы вывели их на чистую воду». И уже от одной этой мысли я почувствовала себя ближе к нему, будто он на самом деле никогда меня не покидал.

Плечи Майка внезапно напряглись.

– Что такое? – спросила я.

– Я не вижу мистера Брауна, – друг, сосредоточенно щурясь, глядел на противоположную сторону дороги.

– Он… Погоди. И правда. Где он?

– Учтём и это тоже. Нам пора! Они начинают на нас поглядывать.

Несмотря на жару, меня пробрал холод. Даже не поворачивая головы в сторону соседей, я чувствовала на себе их взгляды.

Майк опустил козырёк на лицо:

– Через пруд или нет?

Я посмотрела в конец улицы, где за тёмной чащей скрывался пруд Гуди:

– Не через пруд.

Майк ухмыльнулся:

– Трусишка.

– Кто бы говорил!

– Конечно-конечно, Куинн Паркер. Побежали уже.

И он первым рванул по улице. Негодуя про себя, я побежала следом. На углу он развернулся и рьяно замахал старичкам:

– Хорошего дня!

Те в ответ лишь сердито уставились на нас и заскрипели зубами. Мы с Майком невольно поёжились.

– Бежим! – поторопила я, и мы со всех ног помчались прочь.

Когда я вернулась, мама, в кои-то веки оказавшаяся дома, настояла на том, чтобы подвезти меня до школы.

Я выглянула в окно: Майк ждал на углу. Мы обычно шли в школу вместе и по дороге обменивались версиями, а перед самой средней школой «Роки Хилл» расходились, чтобы не попасться на глаза друзьям. Никто не должен знать, чем мы занимаемся. Папины попытки убедить других взрослых ему поверить ни к чему не привели, а ведь он был полицейским. Страшно представить, что подумали бы люди, узнав о нашем расследовании.

– Да всё нормально, я дойду, – отказалась я, хватая с кухонного стола рюкзак. Мне хотелось обсудить с Майком старичков, заняться выдвижением гипотез, к чему постоянно призывает нас миссис Кэри на уроках естествознания.

Мама взяла ключи и убрала свой мобильный в один из карманов голубой медсестринской формы:

– Глупости, Куинн. До моей смены в полдевятого ещё полно времени.

Она бросила Билли собачье лакомство. Тот лишь слегка приподнял голову со своей потёртой лежанки, задвинутой на то место, где раньше всегда стояли папины кроссовки.

Я нахмурилась, но, помахав Билли на прощание, вышла за мамой на пустую улицу.

Там стало ещё жарче, чем час назад, и я про себя застонала, представив всю прелесть послеполуденной тренировки на школьном стадионе.

Словно прочитав мои мысли, мама сказала:

– Пей сегодня побольше воды! К нам привезли нескольких ребят с обезвоживанием, потому что они мало пили. Особенно на тренировке.

– Знаю, – отозвалась я и посмотрела на Майка, взглядом прося у него прощения.

Мама это заметила и помахала ему: