Я зло рассмеялась — сама не ожидала от себя такой реакции. Жутко выводило из себя спокойствие Архангельского.

— Хочешь сказать, что у тебя с ней все? Но у нее с тобой не все. Она сказала, вы просто спите вместе время от времени и что я…

— Ты у меня одна.

От неожиданности я даже рот захлопнула. Его слова прозвучали как удар хлыста о землю, который мигом заставил остановиться целый табун диких лошадей.

— Одна? А…

— Оля тебя больше не потревожит. Забудь обо всем, что она тебе говорила. Есть люди, которые не умеют оставлять прошлое в прошлом. Это их беда, но не твоя. Не наша. Я хочу быть с тобой, поэтому предложил тебе стать моей девушкой, поэтому я здесь. Ты — мое настоящее, Алена. И, надеюсь, будущее.

Илья замолчал, протянул ко мне руку и терпеливо ждал, пока я решусь вложить свою ладонь в его.

В сильный мороз снег никогда не падает на землю красивыми романтичными хлопьями. Он громко скрипит под ногами, разгоняя все очарование зимней ночи. А еще в мороз, такой жгучий как сейчас, погода стоит настолько ясная, что так же светло как и днем. От яркого света никуда не спрячешься, даже если в душе у тебя медленно кружат снежинки.

Архангельский не предлагал мне поехать к нему, да я бы и не согласилась. Мне нужно время переварить наш такой скомканный, но важный разговор. Чувства переполняли и разрывали душу. Ревность к Ольге чуть притупилась, но никуда не ушла, хотя я уже и так поняла, что зря проглотила ее версию отношений с Ильей даже толком не выслушав своего парня.

Своего парня.

А ведь он поверил мне тогда, на перроне, что я не воровка. А что было? Слова Дэна, его портмоне и мои оправдания. Илья поверил мне, хотя у него не было никаких оснований.

А сейчас он стоит рядом и молча смотрит, как я топчусь у красивых кованых ворот. Я снова чувствую себя влюбленным истеричным ребенком.

— Спасибо, что привез. Дальше я сама, ладно? Или… или хочешь зайти? Дина будет рада тебе.

— Она тебя ждет, не меня. Увидимся.

Кивнув, Илья дождался, когда за мной закроются ворота и отвернувшись, пошел по хорошо освещенному тротуару. Я смотрела ему вслед, малодушно думая о том, чтобы сбежать. Рвануть на вокзал и умчаться ночным поездом домой к бабушке. Отсидеться у нее несколько дней с выключенным телефоном, обо всем подумать… Я грустно усмехнулась, подумав о том, что из кафетерия скорее всего придется уходить. Не представляю себе, как буду обсуждать с Ольгой замену фильтров в кофе-машине или новый холодильную камеру.

Еще раз вздохнув, я решительно зашла в подъезд.

Дина распахнула дверь, едва я вставила ключ в замок. На ней лица не было. Быстро втащила меня в квартиру и обняла.

— Слава богу! Я так боялась, ты не вернешься. Прости! Прости меня, пожалуйста!

Над головой тут же раздался грохот — мы с Диной синхронно вздрогнули.

— Опять ремонт? Поздновато уже.

Князева нетерпеливо махнула рукой.

— Целый день долбят, я уже устала к ним бегать… Как ты?

Дина нервничала и не пыталась этого скрыть. На бледном виноватом лице не было ни грамма косметики, а я подумала, что никак не привыкну до конца, что вот такая она настоящая.

— Я? Нормально… наверное…

Медленно раздевшись, я прошла в комнату и молча уселась в кресло. Знала, что нам предстоит нелегкий разговор, но сил особо не было. Так часто бывает — сначала ты переполнена эмоциями и мыслями, тебя распирает от того, сколько всего ты хочешь сказать, выразить, а через минуту уже пуста и хочешь клубком свернуться на кровати, чтобы тебя никто не трогал. Вот так со мной сейчас. Кажется, Дина это поняла без слов, больше не спрашивала ничего, спряталась за ноутом и молчала. В квартире стояла тишина, которая изредка нарушалась громкими ударами сверху.

Лишь спустя час я начала говорить. На Дину я не смотрела.

— Я не знаю, чтобы я сделала, как поступила, оказавшись на твоем месте, но это дико больно, когда тот, кому ты доверяешь, молчит. Вдвойне больно — знать, что у твоего парня и твоей подруги есть общие от тебя секреты! Это как… как будто вы оба мне изменили!

Боковым зрением я заметила как дернулась Дина, отодвинула в сторону ноут и напряженно смотрела на меня, не перебивая. И лишь когда я замолчала, раздался напряженный голос Князевой.

— Прости… я…я не хотела, чтобы ты это знала, столько времени прошло, уже неважно, кто и что сказал, как понял. На самом деле неважно! Илья тебя не предавал! И я тоже! Он правда к тебе особенно относится, но я видела, как ты нервничаешь и не очень-то ему веришь. И тут я с этой историей… Ален, ну подумай, как бы ты отреагировала?!

Я подтянула колени к груди и обняла их. Хотелось спрятаться, закрыться, прежде всего от самой себя. Учиться на «отлично» на психфаке и реально понимать, что у тебя на душе — совсем не одно и то же!