– Да нет же. Мы не делаем сами, потому, что не знаем, нужно это человеку, или нет. Раз не просит, значит – ненужно. А если попросил, значит – нужно. И просить надо обязательно вслух, то есть голосом, а не просто подумать. Понял?

– Ага. Значит, вам надо обязательно говорить, то есть взять и попросить словами. Это я понял. Только я не понял, чего это вы так заорали сразу?

– Ну как это «чего?» Ты ведь нас попросил! В самый первый раз! Ты ведь попросил научить, как спасти фикус, помнишь. И это самая большая радость для нас! Мы ведь тебя так сильно любим, Санечек!

– Ага, Санька, – заговорила вспорхнувшая Эллинка. – И помочь тебе, научить тебя – для нас, ну, как счастье, как самая большая радость. И мы вот прямо сейчас и начнем это делать.

– Значит так, чтобы помочь фикусу, – продолжил вместо Эллинки, Тох Тошич. – Нам нужно будет сделать две вещи. Полить его волшебной водой и подлечить его листики. Но, поливать мы его будем вечером, а сейчас займемся листиками.

Тох Тошич протянул руку за спину и вытащил откуда-то волшебную палочку. Взмахнул ею разочек и на нем сразу же, вместо маечки и шорт, оказалась надетой его профессорская мантия и смешная шляпа. С квадратной верхушкой. Эллинка тут же звонко захохотала и показала ему язык.

– Не обращай на него внимания, Санечек. Это он сказок про Гарри Поттера насмотрелся, теперь важничает. Тоже мне, профессор Дамбл-Тохблдор.

– Ага, – сказал Санька. – Я тоже смотрел все эти фильмы. Только мне не понравилось. Вернее, сначала понравилось, где Гарри маленький и добрый. А потом – нет. Потом только зло и одни сражения. И ничего интересного.

– Так, так, так, – постучал палочкой Тох Тошич. – Попрошу не отвлекаться.

Тох Тошич прокашлялся, затем продолжил:

– Итак. Чтобы вылечить листики фикуса, Санечек, тебе нужно будет сосредоточиться, произнести волшебное заклинание и сделать одно простое, но очень волшебное действие. Начнем с разучивания заклинания. Ты готов?

– Да, – Санечек кивнул головой.

– Хорошо. Значит, волшебное заклинание звучит так, запоминай: «Я есмь – норма».

– Я есть норма? – попробовал повторить Санька.

– Не «я есть», а «я есмь», – поправил его Тох Тошич. – Не путай, пожалуйста, это очень важно, иначе заклинание не сработает.

– А что такое «я есмь»? – спросил Санька.

– Ну…, – собрался ответить Тох Тошич, но Эллинка закрыла ему рот своей ладошкой и сказала:

– Давай я отвечу.

– Слушай, Санечек. «Я есмь» – это волшебное утверждение. Когда ты говоришь «Я есмь», это означает, что ты говоришь о себе. Ну, как будто бы «Я это». И если ты пользуешься волшебным заклинанием, то говорить надо именно так, и я сейчас объясню, почему. Вот смотри. Скажи – «я».

– Я, – послушно произнес Санечек.

– Вот откуда я знаю, что ты сказал? Ты сказал, что это ты? Или просто произнес последнюю букву в алфавите? Видишь, так непонятно. Теперь скажи – «я есть».

– Я есть.

– Что «я есть?» Ты хочешь есть? Не завтракал сегодня? Видишь, Сань, так тоже непонятно. А заклинание потому и волшебное, что простым языком его не заменишь. Простым языком непонятно, а заклинание всегда точно. Иначе оно не работает. А «норма» – это когда все хорошо, когда все – так как надо.

– Когда ты говоришь: «Я есмь – норма», – не удержался Тох Тошич. – Ты сообщаешь всему миру, что ты живой, здоровый, веселый и счастливый. То есть, такой как надо. И весь мир тебе верит, потому, что ты – человек. Надеюсь, ты понял?

– Да, – ответил Санечек. – Я понял. По волшебному, значит – «Я есмь – норма». А по человечьему, значит – я, такой как надо. Я счастливый!»

– Молодчинка, Санечек, – Эллинка тут же кинулась к нему и радостно расцеловала в обе щеки. Да так расцеловала, что Санечек даже покраснел немного.

– Итак, – продолжил Тох Тошич, поправляя свою профессорскую мантию. – Заклинание мы выучили. Но! Перед тем, как произнести заклинание, тебе, Санечек, надо на секундочку закрыть глаза и представить, что ты весь стал ярко-серебристого цвета. Весь-весь, и руки, и ноги, и волосы, и одежда. В общем – весь ярко-серебристо-белый. Ты знаешь такой цвет?

Конец ознакомительного фрагмента.