Живи достойно, не пеняй на жизнь,

Достичь сего ты должен непременно,

Есть заповедь – любить,

Ее одной держись!»

– Браво! – Захлопала в ладоши Галя, наигранно высморкавшись в синее платье. – Слезы капают прямо на копье.

– Язвы, – покачав головой, бросила Лена и, поднявшись, двинулась к воде.

«Вернись ко мне, и будь опять моей,

Еще хоть раз назвать тебя своей,

Любить по–прежнему, любить по–прежнему хочу

Безумной лаской все тебе прощу!»

– Дружно запели Галя с Раей, от души расхохотавшись.

***

Рузиля тихо сидела на самом краю берега, обняв колени и спрятав в них лицо. Она испуганно вздрогнула, когда Лена уселась рядом.

– Вы не против?

– Нет, присаживайтесь, – устало улыбнулась Рузиля, – скучно вам с ними? Вы другая, оно видно.

– Всякое бывает. Вы извините за вчерашнее.

– Да я уже привыкла, – махнув рукой, рассмеялась Рузиля, – дети они еще, я их люблю, как сестер не любила, – тепло сказала девушка, засветились глаза.

– Скучаете?

– Конечно, – вздохнула Рузиля, потрепав косички, – дура я, наверное, сидела бы сейчас дома: в тепле, с сестрами, мужем, эх, – еще раз отчаянно вздохнула она, – только это неправильно же, да?

– Почему же?

– Вот смотрите, – повернулась к Лене Рузиля, – я же комсомолка, должна учиться, а в 20 лет замуж выходить, чему я детей своих научу? Вы хотите есть, Лена? – Неожиданно спросила она.

– Я… – удивленно округлила глаза Лена, – хочу.

– Сейчас, – Рузиля метнулась к куче, где лежали вещи, и вернулась с ароматно пахнущим свертком и черной, кожаной курткой, которую накинула на плечи Лене, – у реки холодно. Вы ешьте, ешьте. Это балеш, я сама делала.

– Господи, как же вкусно, – с набитым ртом оценила Лена, – я криворукая, совсем готовить не умею.

– А, хотите, я вас научу?

– Хочу.

– Хорошо, – радостно закивала Рузиля, Лена слушала ее и улыбалась, глядя в солнечное, круглое лицо татарской девушки, с большими, темными глазами, светившимися огнем и любопытством.

– Ну, вот, а мама говорит замуж надо, замуж надо, а я ей нет, сначала буду учиться, правильно же?

– Ну, да.

– Извините, – поджала губы Рузиля и опустив голову, почесала нос, – я много говорю, просто мне совсем не с кем. Утром на работу, вечером прихожу, вяжу. Сижу, вяжу, – хихикнула она.

– А как же Камиль? – Улыбнулась Лена, склонив голову набок.

– Нет, вы что, он же, уф!

– Ха–ха, какая же вы прелесть! – Рассмеялась Лена, в сердцах обняв девушку.

– Так, дамы, в общем, спим здесь, – подошел к ним Арвид и присел на корточки, – в 6 утра приедет Валдис, кого надо отвезет в Ригу. Договорились?

– Да, – кивнула Лена.

– Смотри, мне в 8 надо на работу. Нет, оставьте, – сказала Рузиля, когда Лена протянула куртку, – у меня кровь горячая, быстрее закипает. Спокойной ночи, Лена.

– Спокойной ночи, Рузиля.

***

С восходом солнца «полуторка» выехала к Риге. Валдис, невысокий брюнет лет 25, проверив сохранность «груза», повел автомобиль к городу.

Лена спросонья видела лишь чистое предрассветное небо – такое голубое, будто на рисунке неизвестного художника. Рядом, склонив голову ей на плечо, тихо дремала Рузиля.

Счастливо вздохнув, Лена сладко чмокнула и закрыла глаза, под убаюкивающий гул подскакивающей на кочках «полуторки».

***

– Ну, заходите, если что–то нужно будет, – сказала уже у порога дома Рузиля.

– И вы заходите, – улыбнулась Лена, обнимая девушку, – просто так заходите. Поболтаем, посплетничаем.

– Нет, лучше вы, я, это, – опустила голову и поджала губы Рузиля, – стесняюсь! – Рассмеялась она. – Может чаю? У меня булочки есть.

– Нет, нет, вам на работу, давайте в другой раз, – ответила Лена, уже поворачиваясь в свою сторону, – рада была с вами познакомиться, Рузиля.

– И я, Лена. Заходите. У меня чай вкусный и книг много интересных.

Лена вдруг замерла на месте.

– Это чего…? – Тихо спросила она.

– Где?

Лена молча кивнула. Ноги замерли, она практически их не чувствовала.

На город, зловеще жужжа, неслось огромное полчище самолетов: их было так много, что они перекрыли горизонт. Железные птицы летели так близко, что Лена уже различала на серых бортах эмблему свастики.

Еще секунду девушки стояли, замерев в нескрываемом ужасе.