–Ты в медицинском отсеке. Я доктор Эвиан. Зрение уже возвращается? – спросил я, удерживая глаза Дариуса открытыми, чтобы осторожно выдавить тонкую полоску мази НеоГен под веки.

– Пока нет. Всё как в тумане. – Как только я закончил, Дариус снова закрыл глаза, поморщившись.

– Как насчёт ощущений на языке?

– Такое чувство, что я лизнул электронную плату.

– Открой рот, – проинструктировал, мягко нажимая на язык Дариуса с помощью депрессора. – Радиация обожгла тебе глаза и сожгла слюну на языке. У тебя несколько волдырей, и твои вкусовые рецепторы могут отключиться на несколько дней. Но ты будешь жить, – сказал я. – Помнишь, как ты вышел в шлюз и зачем? Раньше ходил во сне? – Предположил, хотя никогда не слышал о биониках, испытывающих приступы лунатизма, но знал, что их программное обеспечение не допустит самоубийство. Поэтому и других вариантов возможного объяснения произошедшего придумать так и не смог.

– Я не помню, – голос бионика дрожал. – Словно вся ночь стёрта из моих банков памяти. Разве такое происходит, когда бывает приступ бионического лунатизма, док?

– Совсем ничего не помнишь?

– Я помню, что слышал одно слово, – бионик почесал голову, – Геондин?

– Геондин? – повторил я.

– Нет. Гаунда!

–Ты знаешь, что это значит?

– Я понятия не имею, док, – Дариус покачал головой.

Сначала подумал, что Дариус просто потрясён состоянием своего тела, но теперь понял – бионик искренне напуган. Если бы я мог читать его эмоции, то гораздо раньше уловил бы страх и с самого начала использовал более успокаивающий тон.

– Мне жаль, Дариус. Но я никогда раньше не слышал этого слова. Я думаю, нам следует провести полную внутреннюю диагностику…

– Я уже провёл, док. Все мои системы работают оптимально. До этого я переутомился, так как работал в две смены.

– Они используют вас. Это бесчеловечно.

– Попал в самую точку, док, – Дариус мрачно рассмеялся.

– Вот, – я протянул Дариусу металлическую колбу с густым дымом внутри, – СонМист. Делай две затяжки перед сном каждую ночь.

Повертев колбу в руке, бионик спросил:

– Удержит ли ваше лекарство от попыток снова выйти в открытый космос?

Я подошёл ближе, положив руку на плечо Дариуса и сказал:

– Две затяжки удержат тебя от того, чтобы заметить стадо лошадей, бегущих мимо твоей капсулы.

– Спасибо, Док.

Я мог поклясться, что на мгновение ощутил эмоции бионика. После сегодняшнего лечения двух видов биороботов подумал, что нужно переосмыслить свои предвзятые представления о них.

– Меня бы тоже напугало. Поспи немного. Я проведаю тебя через пару дней. И, пожалуйста, не стесняйся связываться со мной, если что-нибудь понадобится.

Как только дверь за Дариусом закрылась, я направился к себе в капсулу и попытаться поспать хотя бы несколько часов до восхода солнца. Но только я закрыл глаза, моё радио загудело от входящего текстового сообщения. Не потрудившись проверить отправителя, я протёр глаза и открыл аудиосообщение.

– Доброе утро, доктор Эвиан. Могу я прийти к тебе раньше запланированной даты приёма?

Сообщение было от Эсары.

Вздохнув, послал ответное сообщение:

– С тобой всё в порядке?

– Ты проснулся.

– Да, я не сплю. Что случилось?

В коммуникаторе воцарилась тишина.

– Эсара?

– Сегодня вечером у меня было свидание с Итару.

Я хмыкнул. Что она вообще нашла в Итару? Что умная, красивая бионика двадцать шестого поколения, такая, как Эсара, делала с парнем тридцать третьего поколения, который работал в кафе и носил фартук.

– Здорово. Ты позвонила, чтобы рассказать мне о свидании?

– Это сарказм, док?

– Усталость, – солгал. – Я устал. Сейчас два часа ночи.

– Полагаю, так оно и есть, – ответила девушка отстранённо, почти печально.

Я даже пожалел о своих резких словах. Свесив ноги с края кровати, сел, записывая аудиосообщение:

– У меня был долгий вечер и полночи. В моём расписании есть свободное окошко днём, в шестнадцать часов.

Я приберёг это время для Стаффона и его очередной корректировки хвоста, но ему придётся довольствоваться несколькими болеутоляющими капсулами.

– Спасибо, док.

После небольшой паузы пришло новое сообщение.

– С тобой всё в порядке, доктор Эвиан?

Слова Эсары заставили меня задуматься, пытаясь вспомнить, когда в последний раз кто-нибудь спрашивал меня, всё ли у меня хорошо. И не смог.

И, конечно, я не мог сказать ей, что пару часов назад бежал по холодным коридорам лайнера, боясь увидеть её умирающей. Не мог рассказать ей о том, что едва помню, когда в последний раз чувствовал себя таким счастливым, живым…

– Всё хорошо, Эсара. Спасибо, что спросила.

– Ты единственный врач на лайнере. Мне не станет лучше, если ты слишком устанешь, чтобы продолжить моё лечение.