It’s where I wanna be.

But I hardly know this beauty by my side

I’ll never forget the way you look tonight [3] .

Песня закончилась, мы оба выдохнули, но не разомкнули объятий. Я первая опустила взгляд. Положила голову ему на плечо и с дрожью в голосе произнесла:

– Я помолвлена.

– Я знаю, – тихо сказал он. – Прости.

– Лёха-а-а! – вдруг прокричали снизу. – Где же ты?! У нас закончилось шампанское!

– Это Лера.

Его настроение неуловимо изменилось, он мгновенно подтянулся и посуровел.

– Пойду, пожертвую им бутылку кислого коллекционного вина, – подмигнул мне Алексей. – Для друзей ничего не жалко!

Мы вместе спустились вниз, но у входа в комнату, где мужчины играли в покер, я замешкалась. Сейчас мне не очень хотелось встречаться с женихом, который, переодевшись в сухое, сидел там. Алексей довольно быстро разобрался с Лерой и подошел ко мне.

– Мне нужно поговорить с Вадимом, да и поиграть было бы неплохо.

– Поговорить о чем?

– Чисто мужской разговор, – он улыбнулся мне, – обсудим охоту, ружья и…

– О, можешь не продолжать, – остановила я его. – Я так понимаю, что могу со спокойной совестью отправиться спать, раз на этот вечер не намечается больше ничего интересного?

Разумеется, это был намек, в котором я не могла скрыть своего разочарования. И Алексей все отлично понял, потому что опять усмехнулся и пожал плечами.

– Эмилия, если ты устала, то я могу лишь пожелать тебе спокойной ночи. Спи спокойно.

– Теперь мне сложно будет это сделать! – в сердцах выпалила я, не в силах отнестись благоразумно к нашему маленькому секрету.

Но он лишь привычно ухмыльнулся и указал рукой в сторону моего дома.

Я вошла в свою комнату и сразу легла. Вопреки всему, заснула быстро и проснулась лишь тогда, когда услышала, как в комнату ввалился Вадим. От него сильно пахло алкоголем.

– С-солнышко, эй, солнышко, ты что, уже спишь? – он плюхнулся поперек кровати, положив голову мне на живот. – Не спи, у меня для тебя сюрпри-и-из!

– В полчетвертого ночи мне до ужаса интересно узнать, какой.

– Мы едем в Кению!

– Куда?!

– В Ке… в Ке-ни-ю! – икая, проговорил он, радостно улыбаясь в потолок.

– Полагаю, я должна быть счастлива? – задала я скорее риторический вопрос, понимая, что именно на этот сюрприз намекал мне Пешехонов на балконе в своем доме.

Передо мной промелькнули жуткие картины: туалеты на улице, соломенные хибары и львы, бродящие по улицам города. Меня передернуло. При случае надо будет сказать Алексею, что порадовать меня этим не удалось. Вадим тем временем развернулся в правильном положении, удобнее устроился, натянул на нос одеяло и, как истинный джентльмен, изо всех сил борясь со сном, решил не оставлять мой вопрос без ответа:

– Не знаю, как ты, но я точно счастлив.

Пока я не понимала, как отнестись к этой сногсшибательной вести. Но, засыпая, решила, что завтра наступит новый день, и в нем уже не будет места ни для какой Кении.

Кения – Долина Инферин, март 1678 года

Хорошо жилось народу самбу, привольно. Куда ни посмотри, до самого горизонта тянулись широкие плодородные земли и пастбища. Зеленые холмы перемежались с редкими лесами, зарослями кустарника и болотистыми топями вдоль глубокой полноводной реки. Глаз радовала живописная природа саванны, не выжженная жарким солнцем, как в соседних краях, а лишь слегка опаленная им.

Многие молодые самбу здесь родились, выросли и тут же собирались закончить свой путь. Раньше они были народом кочевым, но здесь задержались надолго. И это было видно по их устоявшемуся быту и постройкам в деревне. Полукругом расположились соломенные хижины, замазанные глиной и грязью, рядом паслись стада коров и коз. Над кострами трудились женщины, готовя еду, бегали полуголые дети, а молодые мужчины ходили на охоту. И хотя самбу не употребляли в пищу мясо животных, охота для них была проверкой силы и доказательством взросления молодого воина.

Жизнь племени проходила размеренно, без происшествий. Самбу держались в стороне от других народов и почти не встречали чужеземцев. Может быть, еще и поэтому они были так удивлены, когда увидели незнакомых людей, приближающихся к деревне. Не будучи жестокосердными, самбу даже и не подумали напасть на чужаков. Мужчины лишь заслонили спинами свои семьи и с любопытством разглядывали пришельцев, не забыв при этом взять в руки копья. Из пришедших особенно выделялась женщина. Она была не похожа на девушек из племени самбу, привлекая внимание своей белой кожей и длинными волнистыми волосами цвета выжженной травы в период засухи. Глаза ее сияли голубым светом. Одежда иноземки состояла из однотонного длинного полотна, обернутого вокруг тела. В руках она держала сверток.