– Однако я смогла убедить его плыть в туман среди подводных скал, чтобы корабль скорее отчалил от берега.

– Неужели?

– Именно так. Поверь, милый, я смогу убедить его. А ты пока поешь. Доверься мне, Владимир. Ты болен и должен лежать.

– Ну хорошо, будь по-твоему. Сходи сама. Но если у тебя не получиться, то…

– У меня все получится, – улыбнулась она, устремившись к двери. – Поешь.

– Капитан, вы могли бы нас доставить в Архангельск?

– Куда? – Васильев обернулся к ней, чуть приподняв бровь.

– В Архангельск. Нам с мужем надобно добраться туда.

– Тогда вы сели не на тот корабль, сударыня, – раздраженно сказал капитан. – Да и с чего это я должен туда плыть? Моя «Немезида» держит курс в Английское королевство, я везу туда товар. Через день мы причаливаем в Бристоле.

– А если вы выгрузите товар в порту Бристоля, а затем поплывете в Архангельск?

– Мне нет надобности плыть в этот ваш Архангельск, в самом деле, – уже зло заметил Васильев. – Ваш муж заплатил мне, чтобы я доставил вас в Англию. Но если вам угодно, я могу высадить вас в ближайшем порту, и плывите, куда вам заблагорассудится, только на другом судне.

Слава опустила руку в карман платья и вытащила небольшой сапфир лазоревого цвета. Это был самый небольшой камень из тех, которые Владимир забрал с Темной мессы. И она видела, что этот камень дает наименьшее свечение, оттого, хоть он хоть и был ценным кристаллом, но все же не таким сильным, как остальные. Она протянула его на ладошке Васильеву и сказала:

– Я могу подарить вам этот лазоревый яхонт, но вы должны доставить нас в Архангельск.

Глаза капитана округлились от удивления, и он, не сводя дикого взора с камня, выдохнул:

– Это настоящий камень?

– Сапфир…

– За этот камень можно выручить огромные деньги! Целый корабль можно купить с целехонькими парусами, и еще с лихвой останется! – воскликнул он пораженно. – Откуда он у вас, госпожа?

Слава знала, что этот кристалл стоил целое состояние, но за путь в Архангельск была готова отдать его капитану.

– Наследство моей тетки, – вымолвила она тихо. – Так вы доставите нас в Архангельск?

Васильев, так и не спуская взора с чудесного камня величиной с половину ладони девушки, выдохнул:

– Ваша взяла. Отвезу вас в Архангельск. Но хотя бы на сутки мы должны пришвартоваться в Бристоле, чтобы я мог выгрузить товар.

– Договорились, камень ваш, – кивнула Слава и вложила самоцвет в руку капитана. Васильев осторожно взял самоцвет и, внимательно рассматривая, начал вертеть его в руках. В какой-то момент он поднял глаза на Славу и поражено сказал:

– Вы и впрямь необычная девушка. И как вам постоянно удается так ловко и умело убедить меня? И заставить делать то, что вам нужно? Может, вы ведьма?

Слава печально улыбнулась ему и быстро направилась на нижнюю палубу, через плечо с улыбкой бросив Васильеву:

– Нет, я всего лишь девушка, у который есть лазоревый яхонт…

Утром девятого июля 1718 года «Немезида» прибыла в Бристоль. Как и обещал капитан, после разгрузки в порту корабль изменил курс и направился на северо-восток в сторону дальних берегов России. В последующие два дня Владимир стал чувствовать себя гораздо лучше. Он уже не проваливался в беспамятство и начал понемногу есть. Однако был еще довольно слаб, и его горячка все же никак не хотела оставлять тело, хотя и была не такой сильной, как прежде. Слава хлопотала над ним: перевязывала, иногда кормила, если он не мог есть сам, выносила за ним ночное судно и всячески пыталась подбодрить. Владимир отвечал ей нежными словами и то и дело пытался шутить. Большую часть дня он спал, восстанавливая силы, когда же он бодрствовал, молодые люди обсуждали, что им делать дальше.

В тот день Владимир проснулся от нежного дуновения. Едва раскрыв глаза, он увидел Славу, которая хлопотала над столом. Облаченная в простое светлое платье из тафты, с длинными волосами, перехваченными лишь атласной лентой у шеи, румянцем на щеках и искрящимися яркими глазами, девушка показалась молодому человеку невозможно хорошенькой и родной. Он улыбнулся ей и ласково прошептал:

– Моя лапушка принесла мне живительную пищу…

– Доброе утро, Владимир, – приветливо ответила она, подходя к нему, и протянула сухую лепешку и миску с похлебкой. – Опять горох с солониной, – прокомментировала она, когда молодой человек сел на кровати и взял у нее деревянную миску.

– Пахнет вполне сносно, – кивнул Владимир.

– И как команда все время ест подобную пищу? – поморщилась она.

– Они привычны. В походных условиях, вдали от дома не всегда можно поесть изысканные яства, – заметил он. – Пища нужна не для удовольствия, а для того, чтобы тело могло напитаться энергией и служить дальше.

– Ты так говоришь, Владимир, словно тебе все равно, что ты ешь.

– Ты права. С детства я привык к очень скудной пище, и готов довольствоваться куском черствого хлеба, если понадобится, и водой из ручья.