А потом я вспомнила все, что советуют просветленные гуру об ораторских выступлениях, об уверенности в себе, о том, что страх внутри нас и нельзя его показывать...

 Ну и все.

 Тут, блин, каждый час трясусь, чтобы меня не разоблачили и не объявили самозванкой. Какой уж тут трепет перед другими преподами.

 Уподобляемся пингвинам из мультфильма, улыбаемся и машем, а там видно будет. Поэтому я улыбнулась и помахала ладошкой. В буквальном смысле. Тем, кто за столом сидел от меня далеко. А потом сосредоточилась на еде и на своих делах.

 — Что вы все там пишете, Мариэлла? — спросила меня сидевшая через стол дама лет шестидесяти. Преподаватель бытовой магии, магистр Нора Хавьер. Строгая, чопорная, с аккуратным пучком волос на затылке.

 — А? — отвлеклась я. — Что? А! Список дел. Чтобы ничего не забыть.

 — У вас так много дел?

 — Да, магистр. Очень! Не так-то просто покорять мир, не имея четкого плана.

 Я отвечала абсолютно серьезно, но почему-то коллеги, с которыми мы только что познакомились, сочли это шуткой и развеселились. Только физрук глянул на меня строго, без тени улыбки, а потом снова уткнулся в мясное рагу.

 — Ох уж эта современная молодежь, — добродушно заметил магистр артефакторики Лукас Чолин.

 Выглядел он как классический такой маг из фэнтези-стимпанка: седой, с бородкой, а из кармана мантии торчали гогглы [5] с кожаным ремешком.

 Я улыбнулась и пожала плечами. По сравнению с ним даже я настоящая — совсем-совсем молодежь. А уж Мариэлла и подавно. По факту она, то есть я, вчерашняя студентка. Ну максимум аспирантка, но нет, ныне я молодой специалист и самый юный преподаватель университета.

 — А не подскажете, мэтры, где можно приобрести хороший планер? — На меня посмотрели непонимающе. — Еженедельник, а лучше ежедневник. — Меня опять не поняли. — Ну как бы календарь, каждому дню отдельная разлинованная страничка, куда можно записывать планы на этот день.

 — А чем вас не устраивает простая тетрадь или блокнот? — полюбопытствовал магистр Чолин.

 — Я думала, вдруг есть в ближайших лавках уже готовые, датированные. Чтобы не сидеть самой и не проставлять числа на весь год.

 — Да мы как-то и сами справляемся, если уж есть такая необходимость зачем-то. Тем более что у каждого имеется университетское расписание, точно ничего не забудете.

 Я кивнула и вписала в свой план: «Запатентовать типографский вариант ежедневников и еженедельников. Придумать несколько вариантов: для дам, для бизнеса, для обывателей».

 Коллеги переглянулись, я это заметила боковым зрением, но спрашивать, что я там пишу, не стали.

 А вот с ребенком мне помогли. Агукающую Софи донес до преподавательского общежития мастер Ханк, физрук, как я его упорно мысленно называла. На редкость неразговорчивый тип. Смотрит, молчит, в беседах не участвует, ни о чем не спрашивает. Но когда мы закончили ужинать и выяснилось, что все идем отдыхать в общежитие, он молча забрал из моих рук малышку. Я-то хотела пристроить ее в слинг, но мужчина решил иначе. Просто поднял и дождался, пока я встану и отвяжу от перекладины стула поводок кота. Тот все время сидел у наших ног и ел из миски свой ужин, который для него выдали раздатчицы.

 И вот так мы всей преподавательской группой и направились в общежитие. Мастер Ханк с младенцем, который просто терялся в его ручищах. Там такие бицепсы, что руками не обхватишь. Неторопливо идущие магистры в мантиях. Как и следовало ожидать, все они маги, все профессора со степенями и научными работами. Ну и я с котом на поводке и без мантии, потому что пока не решила, буду ее носить или нет.

 Младенца мне вернули возле двери в мою комнату. Мы попрощались с коллегами, мне пожелали сил и крепких нервов. Напутствовали не бояться студентов и не поддаваться на провокации. Ну и разрешили обращаться за советом к старшим товарищам.

 Столовая с утра была полна еще сильнее, чем накануне, хотя я думала, что это уже полный состав. Первый учебный день. Вернулись абсолютно все старшекурсники, прибыли опоздавшие, в том числе и преподаватели. Выяснилось, что некоторые прибыли ночью, а еще кое-кто на рассвете. Со мной знакомились, таращились на младенца и кота...

 Да, они оба снова были со мной. Не могу же я их оставить в комнате. У кота нет лотка для туалета и сухого корма на день. Давала возможность сделать дела на улице, как собаке. И оставляла на ночь приоткрытым окно, рассудив, что приспичит — выберется наружу, благо первый этаж.

 Софи со мной все время — ну тут понятно. Так что мы шли втроем, а также с нами была корзинка для дневного сна и все необходимые мелочи в сумке.

 Боги этого мира, храните мастера Ханка. Мы столкнулись с ним у выхода из общежития. Этот могучий лысый дядька снова, не говоря ни слова, лишь уныло кивнув на утреннее приветствие, забрал из моих рук корзинку с младенцем и сумку. Слинг пока лежал в ней же, к слову. Я вела кота на поводке.

 Он же — физрук, не кот — после завтрака помог мне дойти до аудитории, где у меня по расписанию должны были пройти первые пары у всех курсов. Занятный мужик. По ощущениям, я его не интересовала как женщина совсем. Кота он тоже игнорировал, как предмет мебели. А вот младенец вызывал у него симпатию.