— Именно поэтому я и не собираюсь тебя отпускать, — улыбается снова. — Ты первая, кто, наплевав на все запреты и правила приличия, каждый раз бросалась мне на подмогу, бездумно рискуя собственным благополучием. Разве я могу отпустить тебя и позволить проворачивать подобное для другого, м? Нет уж, лучше я оставлю тебя рядом и впредь буду беречь от подобного рода глупостей.

— Ты не посмеешь удерживать меня против моей воли, — шиплю.

— Что-то мне подсказывает, что ты вовсе и не против, — подмигивает мне игриво, не оставляя сомнений, что снова клонит к прошедшей ночи.

— Даже не думай ляпнуть сейчас, — шепчу ему в лицо, рассчитывая, что дедушка стоит достаточно далеко.

— Я только хотел сказать, что чудится мне, не стала бы ты всего этого для меня делать, если бы не чувствовала ко мне ничего…

— Я же притворялась… — бессильно пытаюсь понять, что стоит сейчас сказать. — Марсик ведь обещал, что мне нужно притвориться твоей невестой только до возвращения деда…

— На мой взгляд отличный план, — он усмехается, и проводит по моей щеке костяшками пальцев: — Раз Иаким уже здесь, значит ты справилась, и можешь больше не притворяться, не так ли? Теперь будь моей невестой по-настоящему, м?

— Дэвиан, я…

— Я люблю тебя, Василиса, — он произносит мое имя немного неправильно, будто с каким-то лёгким акцентом, не по-нашенски, не по-русски будто. А оттого оно звучит так волшебно, словно он только что пригвоздил меня к этому миру окончательно, адаптировав мое имя к своим реалиям. Или это из-за его признания?..

Погодите-ка… Он что же, все-таки признался мне в любви?! Вот черт, ощущение, будто обратной дороги нет…

— Морозко, — лепечу я.

— Василь, Дэвиан, — будто где-то далеко слышится шокированный возглас деда. — Вы что здесь учинили? Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?

Прости, дедуль, но я пока не в силах мыслить здраво, чтобы даже самой себе что-то объяснить.

Губы Морозки так близко. И его прохладная ладонь на моей горящей щеке…

— Дэвиан, я-я н-не могу…

— Все ты можешь, — пресекает он.

— Но я ведь убью тебя, — напоминают остатки моего разума.

Он лишь пожимает плечами:

— Что ж, тогда будем считать, что мы квиты, за все разы, что я едва не убил тебя.

— Не шути так! — взрываюсь я.

— Хорошо-хорошо. Прости. Хочешь серьезно?

Киваю.

— Покажи мне свой огонь, — просит.

— Я не знаю… как? Не уверена, что могу это контролировать.

— Просто выставь перед собой ладонь и все сдерживаемые чувства направь туда.

Послушно выполняю его указания, и уже через несколько секунд из моей руки и правда вырывается огненный столб.

— Ого, какие мы нервные, — усмехается Морозко, явно не ожидая от меня такого напора. — А ещё говоришь, что контролировать не можешь. Да если бы во мне затаилось столько энергии, я бы уже весь дворец заморозил. Теперь смотри…

Он вдруг протягивает руку и засовывает ее прямиком в мой огонь.

— Какого черта! — я в ужасе отскакиваю, и на секунду потеряв концентрацию вспыхиваю целиком, и никак не могу унять пламя.

Пячусь, чтобы никого не травмировать. Вижу, как у деда от ужаса рот раскрывается. А Морозко смотрит снисходительно мягко.

— Что ты наделал?! — едва не плача, кричу я. — Я же не знаю, как это потушить!

Он уверенно шагает ко мне, и не успеваю я упереться спиной в балконные двери, и заодно спалить занавески, как он ловит меня в свои объятия.

— Нет-нет-нет! Собрался умереть, только не с моей помощью! — пытаюсь оттолкнуть его, но сил не хватает.

Контролировать огонь никак не выходит, эмоции бьют через край, поэтому я только и могу безуспешно молотить Морозко в грудь кулаками.

— Я все равно сильнее, — шепчет он рядом с моим ухом.

— И поэтому решил умереть?! — рявкаю я.

— Глупости. Разве я похож на умирающего?

И правда.

— Нет, а почему?

— Потому что ты любишь меня.

— Ч-чего? — да я даже себе ещё в подобном не решилась признаться, а тут…

— Можешь не пытаться отрицать. У меня неопровержимые доказательства.

— Какие ещё? — с подозрением требую.

— Моя сила перестала на тебя действовать, когда я начал осознавать, что люблю тебя. Помнишь, бал-маскарад, на котором ты меня поцеловала и тем самым пробудила дракона?

Так он и об этом знает?! Икаю, не в силах поверить в реальность всего происходящего.

— Твой же огонь я увидел в первый день отбора, но уже тогда он не ранил меня. Понимаешь? — продолжает он меня удивлять. — Уже тогда ты вовсе не притворялась.