Он, должно быть, заметил перемену в ее лице, потому что замер, всматриваясь в ее глаза. Такой примолкший, с суровыми чертами, а глаза как два синих бриллианта.

— Не шути, особенно на эту тему.

— А я и не шучу. — Она глубоко вздохнула и поправила ему воротник ставшими вдруг непослушными пальцами. — Конечно, если ты передумал…

Но он так крепко сжал ее, что у нее перехватило дыхание. Она поняла, что он не передумал. Сомнения отпали. Все правильно. Сейчас не время и не место для сомнений, а время для поцелуев под дождем.

Они продолжали идти, ее голова покоилась на его плече, у обоих было смешанное чувство восторга и полнейшей усталости. Время уже приближалось к четырем, когда они подошли к задней двери ее дома. Им обоим хотелось быть вместе, но Клер обещала своим выйти с ними на прогулку рано утром. Они оттянули расставание еще не пятнадцать минут, споря по пустякам.

— Надо было ехать на машине. Ты вся замерзла.

— Я не хотела ехать на машине, мне нужно было прогуляться. И я скоро согреюсь. А ты поезжай обратно на моей машине, чтоб тебе не идти всю дорогу пешком…

— Я не хочу твою машину. Я хочу тебя. Они потянули еще пятнадцать минут, обнимаясь и нашептывая друг другу разные обещания на будущее. От усталости у обоих кружилась голова, но ни один не хотел сдаваться.

— Заходи, — уговаривала она.

— Ну ты же знаешь, чем это чревато.

— Я просто приготовлю кофе. Я больше ничего не предлагаю.

— Если я зайду на чашку кофе, твоя мама найдет нас утром в твоей постели. Ты об этом догадываешься?

— Ты делаешь явно скоропалительные выводы насчет своей сексуальной неотразимости.

— Если она у тебя есть, пренебреги ею.

— Вот это я и предлагаю тебе сделать. Он хлопнул ее по попе, подталкивая вперед.

— Ты холодный и бесчувственный человек, Бранниган. Не понимаю, почему я тебя люблю.

Он проигнорировал оскорбление. Она вздохнула, закрыла дверь, потом выглянула в окно, с жалостью наблюдая, как одинокая фигура удаляется по улице. Она громко зевнула.

— Клер.

Она повернулась и разглядела при слабом кухонном освещении мать, стоявшую на пороге. Нора покачала головой в бигуди.

— Когда все так далеко зашло, что ты гуляешь под дождем и не замечаешь его, — с мудрым видом изрекла Нора, — то тебе пора выйти замуж за этого человека.

— Да, — просто ответила Клер. Ее вдруг зазнобило, но это оттого, сказала она себе, что ночь была такой холодной.

Неодобрительно посматривая на себя в зеркало, Клер накладывала тени и тушь в ванной комнате. Она отступила назад, чтобы оценить результат. Ярко. Более эффектно, чем она обычно себе позволяет. Все равно у нее не было никакого желания присутствовать на торжественном вечере в ратуше, обязательном для всего персонала. Доктора Хантера назначили новым директором, что само по себе было прекрасно, но Клер не хотелось терять свой редкий выходной понедельник, простояв весь вечер с бокалом мартини в руках.

— Давай посмотрим, — послышался из-за спины голос Дот.

Клер послушно повернулась.

Дог осмотрела ее сверху донизу с таким взрослым прищуром глаз, что Клер невольно улыбнулась.

— Красивая, — рассуждал четырехлетний ребенок. — Хотя и не такая красивая, как моя мама, но что ты можешь поделать, тетя Клер. — Она помедлила. — Не хватает сиреневых теней.

— Но сиреневое не идет к зеленому, моя сладкая.

— Сиреневое ко всему идет, — заявила Дог и направилась за Клер в спальню. — Ты знаешь, я бы с радостью пошла с тобой на вечер, но мы с мамой собираемся делать воздушную кукурузу сегодня вечером.

— Это гораздо важнее, — серьезно согласилась Клер. Она сняла с вешалки платье и влезла в него. Оно было изумрудно-зеленого цвета, из необработанного шелка, с пышными рукавами, которые заканчивались манжетами на пуговицах, с низким вырезом каре, прекрасно подчеркивающим зеленые гранаты ее прабабушки. Очень сексуально, угрюмо отметила она, разглядывая себя в зеркале.

Ее плохое настроение было необъяснимо. Последние две недели все шло просто прекрасно. В доме постоянно раздавался смех ее сестры, которого они не слышали несколько лет, с лица Дог не сходила улыбка. Работа Клер, как всегда, требовала отдачи, но и давала удовлетворение. Близость с Джоэлом вчера была… ну просто…

Взгляд Клер смягчился, когда она спрыснула духами шею и запястья рук. Этот мужчина мог возбудить даже каменную статую. Когда у него в руках женщина, ему нет равных. Можно подумать, что всю прошлую неделю у него не было других мыслей в голове, кроме как заставить ее почувствовать себя бесконечно желанной, несравненно красивой и неутолимо сексуальной.

— Я слышу звонок, — объявила Дог. — Хочешь, я открою Джоэлу?

— Пожалуйста, малышка. — Она последний раз удрученно посмотрела на себя в зеркало и ощутила учащенное биение пульса еще до того, как увидела его. Она надела туфли на каблуках, взяла сумочку, отделанную бисером, и белый кашемировый плащ с капюшоном, потом немного постояла.