Она лишь молча проклинала свою собственную бездеятельность.

Вдруг донесся раскат далекого грома.

Она внимательно прислушалась.

Последовал новый раскат.

Лейла выбежала из большого шатра из верблюжьей шерсти и уставилась в небо: ни единого облачка.

– Это гром?

Ее сын, Гасель, подошел к ней, едва заметно мотнул головой и нежно погладил по щеке.

– Нет, не гром, – тихо произнес он. – Это выстрелы, которыми Ахамук извещает о своем появлении. Они вскоре покажутся из-за скал.

И правда, несколько минут спустя показались всадники.

Им на своем пути тоже довелось столкнуться со Смертью, но она решила пощадить их.

Стервятники разлетелись, их тень была заменена тенью Гаселя Сайяха – мужественного имохага.

В полночь его дети возобновили работу.

Только туареги могли быть настолько безумны, чтобы отчаянно попытаться найти воду в столь отдаленном месте пустыни. Но, наверное, именно поэтому туареги, сколько помнили себя, были хозяевами Сахары.

Сантиметр за сантиметром они долбили землю.

Камень за камнем укладывали в стенки.

Метр за метром следовали в направлении, указанном корнями пальмы.

Они были уверены: если эти пальмы все еще стоят, значит, им есть где черпать жизнь.

Где бы ни пряталась вода, они доберутся до нее.

В одну из ночей, когда Ахамук работал на глубине чуть меньше двадцати пяти метров, один из камней, уложенных выше в стенку, сорвался и упал ему на голову. Не успев даже вскрикнуть, юноша потерял сознание.

Из выемки, оставленной камнем, заструился песок. Сначала тоненькими струйками, потом все сильнее и сильнее.

Наверху слуга, поднимавший груженые корзины, не заметил ничего необычного. Он и звука удара не слышал.

Песок продолжал сыпаться, отмеряя оставшееся Ахамуку время жизни.

Вначале ему засыпало ступни, потом колени, и вот уже холодный песок добрался до поясницы.

Смерть тут же встрепенулась, ее явно развлекало случившееся. Уселась на краю колодца и прислушалась к едва слышному шороху песка.

Жизнь Ахамука утекала.

Еще немного, и он был засыпан по грудь.

В этот момент он открыл глаза и слабо вскрикнул.

Слуга тут же посмотрел вниз, однако, кроме темноты, ничего не увидел. Небольшой факел, что был у юноши, давно уже поглотил песок.

Из глубины колодца донесся стон, и слуга, не раздумывая, бросился будить хозяев. Гасель тут же спустился на помощь брату, а песок уже добрался до подбородка.

Подхватив Ахамука под мышки, Гасель дернул, в попытке вытащить брата из ловушки, но ничего у него не вышло, а песок продолжал сыпаться и сыпаться.

Присев у ямы на корточки, Смерть довольно ухмылялась. Пора бы уже показать им свой лик. Но какова кончина! Не каждый день ей удавалось избежать рутины в своей работе.

На дне колодца, в котором не было ни капли воды, почти без воздуха, в темноте, осыпаемый потоками песка, Гасель Сайях ничего не мог сделать для спасения жизни своего младшего брата.

Когда он это понял, обнаружил вдруг, что его и самого изрядно засыпало песком. Не выберется – будет погребен заживо.

Туареги по обычаю дают колодцам имя того, кто первым умер во время их сооружения. Ну а если по какой-то счастливой случайности – ох, и редко это бывало! – работа завершалась благополучно, без жертв, то в благодарность присваивалось имя какого-нибудь святого, похороненного поблизости.

Понятно было, что этот колодец получит имя Ахамука, а святых в этих местах отродясь не хоронили.

Оставшимся братьям понадобилась целая неделя, чтобы заделать брешь, вытащить песок и достать тело погибшего. Без всяких церемоний юношу погребли в тени пальм.

А тут новая напасть. Вода, которую привез Ахамук, была израсходована раньше времени.

– Ну что же, придется идти во второй раз… – вздохнула Лейла.

– Да, мама… – сказал старший сын. – Но нас теперь только двое осталось, и если один из нас отправится за водой, второй надорвется, работая сутками.

– Я доставлю воду, – неожиданно заявила Аиша. – Как наезднице мне, конечно, далеко до Ахамука, но теперь будет легче, ведь Рашид знает дорогу.

Гасель обернулся и посмотрел на великана, стоявшего у входа в шатер.

– Помнишь дорогу? – ограничился он вопросом.

– Да, мой господин, – ответил негр.

– И Аишу сумеешь защитить?

– Сумею, мой господин.

– Если ты оплошаешь, демоны гри-гри будут преследовать тебя повсюду, даже в аду не спрячешься.