Шрифт:
– Ну что? Готовы? – спросила ведьма.
Толпа согласно зашумела, и Брит начала раздавать указания. Ведьма вручала семьям ветви рябины, которые полагалось сажать во дворах и украшать лентами, игрушками и всем тем, чем хотелось бы, от души и с чистым сердцем.
Когда жители справились, уже начало вечереть, и Брит, собрав всех жителей, повела их на холм, что за деревней. Там полагалось разводить костры, танцевать вокруг них, проводить между ними скот. Всеобщее веселье быстро охватило всех жителей деревни. И только Лире было не до того. Девушка понимала, что без Арта ей не нужно ничего.
– Грустишь? – спросила ведьма, обнимая за плечи Лиру, стоящую в стороне от веселья и огней.
– И ты ещё спрашиваешь?! – вспылила девушка.
– У меня для тебя есть небольшой подарок. Но только в том случае, если ты поняла, что обманывать меня нельзя.
– И в чём я тебя обманула?
– Ох, девочка… Ты думаешь, что мне интересны какие-то мальчишки? Думаешь, я не вижу, что ты меня недолюбливаешь?
– Я старалась, чтобы ты не увидела. Да, недолюбливаю, завидую даже! Думаешь, у меня нет на это причин? А ты себя-то видела? А как мужики на тебя заглядываются?!
– Ну, тише, тише. Ну, может и заглядываются, но возможностей у них для того маловато. Дома я сижу, по деревне не шастаю. А что до мужиков… Видишь, как мне легко любого заполучить? Но я этого не делаю, верно? – ведьма мягко улыбалась Лире.
– А как же Арт?
– А обманывать будешь?
– Нет… – девушку неожиданно охватил стыд. Ведьма помогала деревне, выручала, чуть что. Сколько людей и скота она вылечила, сколько обрядов провела. А Лира вздумала ревновать, завидовать…
Ведьма, видя все эмоции, которые бушевали внутри Лиры, по ее лицу, расхохоталась.
– Я знала, что ты не безнадежна! – отсмеявшись, сказала ведьма и кивнула куда-то в сторону.
Из кустов вышел Арт. Подойдя, он крепко обнял Лиру. А девушка поняла, что никакая ведьма его не приворожила, он все еще любит ее, Лиру!
***
– Ну и что это такое было, с этой парочкой? – спросил кот, запрыгивая рядом с ведьмой на диван, когда та вернулась домой.
– А ты разве не понял?
– Да, честно говоря, не совсем.
– Ну, смотри, с деревенскими все понятно. Им я, вправду, провела обряды. А вот с девчонкой интереснее. Она же хорошая девочка, красивая, умная. А тратит себя на всякие пустяки… Ненависть, зависть, ревность. Оно ей зачем?
– Пока все логично. А зачем тебе понадобился ее мальчишка, да и вообще, причем тут ты?
– Ха! Я ей попыталась показать, как могло бы быть, она напугалась, начала думать об этом всем, а потом ей взяло, да и стало стыдно. Ну, и просто припугнуть, да, – по-доброму рассмеялась Брит. – Вот такая вот простая магия. Ведьма я или где? Похищать прекрасных юношей, творить чудеса налево и направо. Ладно, устала я… Пойду спать.
Цена волшебства
Девушка зашла в душную комнату, где в темноте мерцали огоньки нескольких свечей. Окна были завешены тяжелыми шторами, а на стенах болтались многочисленные талисманы и обереги. Посередине комнаты стоял стол, накрытый темно-фиолетовой скатертью, а за ним сидели две женщины. На вид обеим было около сорока лет, а образы дополняли ярко-рыжие волосы, черные облегающие платья и слишком много для таких тонких рук браслетов на запястьях. Женщины выглядели абсолютно одинаково.
– Снова здравствуй, дорогая, – пропели они хором.
– Здравствуйте, – сказала девушка, подходя к столу.
– Да ты не стесняйся, садись, рассказывай.
– Мне б, собственно, узнать, про мужчину одного…
– Ну, правила ты знаешь, – женщины продолжали говорить хором. – Чтобы получить от нас что-то, ты должна дать что-то взамен.
Девушка прекрасно знала об этом. Самый главный закон в этом мире – за магию всегда нужно платить. И цена обычно была очень высока, практически непомерна. Но сердце ее было так сильно разбито, что она была готова на всё.
За разную магию цена назначалась по-разному. За волшебство гадалок, результатом которого было знание, нужно было отдать что-то соразмерное.
– Ты должна выбрать, каким воспоминанием и кого именно ты готова пожертвовать, – сказали гадалки.
Девушка задумалась. Играть чужой судьбой было плохой идеей, но иначе сейчас она поступить не могла – слишком тяжело было в груди.
– Я решила.
– Ты же понимаешь, что это воспоминание должно быть… Ну, очень значимым?
– Конечно.