Трижды меня забирала опека. Один раз я даже несколько месяцев жила в приемной семье, но и там мне было не проще и не лучше. Приемного ребенка никто любить не станет — это всего лишь бизнес, ничего личного.

Так я жила в своем персональном чистилище, пока после девятого класса не выиграла олимпиаду по информатике. Именно тогда-то меня и приметил Иванчук Геннадий Степанович — богатый столичный бизнесмен, который решил вложиться в меня и проспонсировать дальнейшее обучение. И да, я его сразу не взлюбила, потому что он был наглым, беспардонным и пер к своей цели, не разбирая дороги. Согласие перевести меня в элитную школу «Золотая Лига» у моей матери он просто купил за жалкие десять тысяч рублей, которые она в этот же вечер пропила.

И именно здесь я и встретила Его. Мальчика с самыми красивыми глазами на свете. И он смотрел ими на меня так, как никто и никогда прежде.

А я смотрела в ответ, даже не догадываясь, что уже совсем скоро пожалею об этих взглядах.

Сильно…

В «Золотой Лиге» учились исключительно одни мажоры — дети богатых промышленников, бизнесменов, политиков и инвесторов. Многие из них считали, что родились с золотой ложкой не только во рту, но в заднице. И если уж в государственной школе у меня толком не было друзей, то уж тут им и подавно негде было взяться.

Я стала стопроцентным хрестоматийным изгоем. За одним исключением, но об этом чуть позже.

И ладно бы, если меня просто не замечали, как пыль под ногами дорогих замшевых туфель, но я, сама того не зная, совершила непростительный проступок — привлекла внимание того, в чью сторону даже дышать было запрещено.

А ведь я так старалась слиться с окружающей средой и спокойно доучиться два последних года. Все этому способствовало. Здесь даже выдали форму и мне не приходилось париться насчет неподобающего внешнего вида и дешевых костюмов, купленных на местном рынке у улыбчивых китайцев. Все учли — юбка, блузка, кардиган с эмблемой и даже гольфики. Все, кроме обуви, которая меня и выдавала с головой.

Именно поэтому на праздничной линейке я стояла, забившись в уголок, стыдливо скрестив ноги. Но это, конечно же, не спасало меня, и все видели уродливые лакированные туфли со сбитыми носами. Их я носила уже третий год к ряду. Я бы хотела купить новые, но матери на этот факт было глубоко насрать. Она так радовалась за меня, что уже неделю пребывала в глубоком запое. Какие, к черту, ей туфли?

— А это что такое? — оглянулась на меня какая-то девушка из толпы и окинула брезгливым взглядом, полным бесконечного превосходства.

— Новенькая, спонсирует кто-то, — ответила еще одна и откинула за спину копну густых белокурых волос. Я такие только в рекламе шампуня видела, а тут настоящие. Надо же.

— Блин, только Моли нам в классе не хватало, — скривилась девчонка и я опустила глаза, не смея вымолвить ни слова. Было обидно. Было больно. И весь мир казался какой-то черной дырой, наполненной тотальной несправедливостью и цинизмом.

И хотелось орать во всю глотку:

«Люди! Ну что с вами такое? Я же живой человек! Я же все чувствую! Я не виновата, что в моей семье нет много денег! Я не виновата, что отец оставил нас! Я не виновата в том, что моя мать запойная алкоголичка и не любит меня! Не виновата…».

Но я не произнесла ни звука. Я уже тогда понимала, что никто меня не услышит. Ни родители, ни одноклассники, ни педагоги.

— Перестань, Оль.

— Да что перестань, Арин? Все равно будут буллить.

— Забей, — шикнула на брюнетку блондинка и про мое существование просто напросто забыли.

И вроде как-то все стихло. Я действительно попала в класс, где учились эти две девочки, села за самую дальнюю парту и стойко принялась грызть свой гранитный камушек. Целых четыре урока грызла, пока не началась большая перемена и все ученики не двинули в столовую на перекус. И я туда же.

Вообще, в «Золотой Лиге» был не только обед, но еще и завтрак после первого урока и ужин перед факультативами и спортивными секциями.

Благо спонсор оплачивал и мое питание тоже, в противном случае я бы скукожилась в этих элитных стенах от голода. Ведь ценник был заоблачный и не подъемный для моей семьи. Семья? П-ф-ф, простите, оговорилась.

Так вот!

Взяла я свой поднос и встала в очередь на раздачу. Вы удивитесь, потому как я точно сделала это, когда получила добротную порцию зимнего минестроне с томатами и красной фасолью, заправленный рубленой зеленью с оливковым маслом, бланкет из говядины в молочном соусе с морковью и репой, два клаб-сэндвича с ветчиной и сыром, большой стакан наваристого чая и заварное пирожное.

Обалдели? А то!

Названия я, кстати, не придумала, я просветилась, читая это все на висящем на стене меню. Вот так. Не суп, а минестроне. Не рагу, а бланкет. Это вам не хухры-мухры! Высшее общество и ест красиво.

И вот стою я со всей этой высокой кухней и оглядываю огромную столовую, пытаясь прикинуть куда же мне приткнуться. Вижу в углу пустой стол и иду к нему, не поднимая глаз. А уже там быстро начинаю разделываться со своим обедом. Хватило меня только на минестроне и чай — очень вкусно, но… Да, не привыкла я много есть, вот и все. Дома в приоритете всегда была не еда, а выпивка. М-да…