Оказавшись наедине с девушкой он прижал её к стене и, шипя, спросил:

— Какого черта ты приперлась со своими кексами?

— В … смысле? — еле проговорила девушка, сжавшись от такого напора мужчины, он тяжело дышал, а в глазах читался сплошной гнев и мрак. Как же это пугает.

— Кто тебя просил заходить в мой кабинет, да ещё и тащить эту дрянь с собой? — его голос был похож на рык какого-то дикого животного, вот-вот и он её разорвёт.

— Я же всегда ношу в обед… вам кофе, вот и решила добавить немного…. сладкого, — заикаясь ответила Ангелина и старалась как можно сильнее вжаться в стену.

— Свободна! — он резко и грубо откинул её от себя, так что она еле сдержала равновесие. — Светлану ко мне.

Как только управляющая его персоналом появилась на пороге, Роману хотелось уволить всех до одного, но он не мог себе этого позволить, потому что редко найдешь настолько преданных людей, как эти. Контролируя себя изо всех сил, он уточнил

— Света, какого черта ты отправила Ангелину именно в тот момент, когда у меня была Анфиса? — он по лицу увидел как женщина вмиг поняла свою ошибку. Она округлила шокированно глаза и стала перебирать в руках свой передник.

— Простите, Роман Сергеевич, у меня совсем из головы вылетело.

— Ты ведь знаешь, когда я в кабинете не один, никого пускать ко мне нельзя. Света, ты ведь не первый год работаешь, ещё пара косяков и вылетишь ты, — тон не терпящий лишних оправданий. Роман всегда был очень занятым человеком, и не любил, когда его отвлекают или лезут в неподходящие моменты. Все в доме знали, если у Чернышевского кто-то есть в кабинете, то всем туда вход закрыт.

— Я поняла, простите.

Светлана раскрасневшаяся вбежала на кухню и застала там плачущую Ангелину. Женщина налила в стакан воды и, цокая, дала его девчонке.

— Успокойся, это просто загоны Чернышевского. Я виновата, совсем из головы вылетело, что никому нельзя входить в кабинет, когда он там не один.

Ангелина слушала работницу, но на душе легче совсем не становилось. Можно было просто вернуть кексы и всё, зачем же в мусорку выбрасывать.

Перед сном Ангелина решила сходить ещё раз в душ. Открыв дверь ванной, она застала там Романа, с одним лишь полотенцем на б"eдрах. Она перепутала направления. Её ванная совсем в другом крыле. Девушка стала красная, как мак от того, что так бессовестно сейчас глазела на Чернышевского. Отлично сложенное спортивное тело, загорелая кожа и так соблазнительно стекающие капельки воды — всё это завораживало и обездвиживало. Лина успела заметить на плече мужчины татуировку в виде каких-то иероглифов, так хотелось к ней прикоснуться, что даже кончики пальцев закололо.

Осознав, что зависла рассматривая тело Романа, девушка быстро отвернулась и хотела было выйти из ванной, как дверь закрылась прямо перед носом, а сзади полыхнул жар, исходивший от мужчины. Он загнал её в безысходность. Девушка ощущала как тяжело дышит Чернышевскипй за её спиной, как тесно находится его тело к ней. Он заговорил, щекоча своим дыхание её шейку, которая была в легком доступе, потому что перед ванной она сделала высокий хвост.

— Решила присоединиться? — голос насмешливый и тяжелый.

— Я не… я просто перепутала… — начала оправдываться Ангелина, услышав легкий смешок, она замерла, словно что-то сковало всё её тело.

— Лина, у меня всё больше складывается ощущение, что ты сама ищешь как привлечь моё внимание к себе, — его тембр будоражил и заставлял все мысли собраться в один спутанный клочок, что даже ясной речи не было возможности произнести.

— Я не…

— Тебя так зацепило, что ты не в моём вкусе? — мужчина чувствовал, как сжалась эта глупая девчонка, от одной лишь его близости к ней. — Ну, если ты так хочешь, — он приобнял её за талию. — Мы можем…

Он не договорил, Ангелина с силой оттолкнула его, сверля своими серыми глазами и дергая ручку двери. Она оставила его без ответа, быстро покинув опасное помещение. Девушка ненавидела его, а ещё своё тело, которое себя странно вело, будто наслаждаясь близостью этого человека.

Шаг Лины замедлился, когда она услышала с третьего этажа доносившиеся крики и плач. Тело пробрала дрожь. Неужто кого-то пытают, значит, Чернышевский всё-таки жестокий человек не только внешне. Приближаясь к лестнице, слышимость криков только усиливалась. Ангелина нарушила запрет и двинулась наверх, идя в направлении увеличения громкости какого-то душераздирающего плача. Противное чувство овладевало её телом, ей хотелось спасти того, кто так надрывно рыдал. Отворив дверь, из-за которой всё и слышалось, Ангелина открыла рот от удивления и замерла, не смея двигаться дальше.

В маленькой кроватке, под розовым пледом лежала девочка лет шести. Она надрывно кричала и плакала, не открывая глаза, видимо снился страшный сон. Ангелина тихой поступью двинулась к этому маленькому чуду. Девочка вся вспотела и тряслась, её руки комкали мягкую ткань пледа, а из горла вырывались истошные вскрики.

Лина подошла к ней и, присев на краешек кровати, стала успокаивающе поглаживать по волосам. Девочка вцепилась в руку девушки и сильно сдавила, словно это было её спасением. Постепенно она стала стихать.