Четыре пулемёта «Максим» размещались на грубо сваренной металлической раме. Впереди к ней крепились объёмные кожухи с длинными патронными лентами. Каждая полоса из брезента вмещала пять сотен зарядов.

Концы этих лент были заправлены в приёмные щели пулемётных затворов. Вся эта конструкция крепилась к прочной треноге, доходящей бойцу до середины груди.

Внизу, возле турели лежали запасные контейнеры с боеприпасами. Второй номер расчёта присел рядом с ними и стал открывать короба один за другим. Стрелок взялся за ручки, навёл пулемёт на первый бомбардировщик и потянул на себя, тягу спускового устройства.

Четыре ствола загрохотали все разом. В утренний воздух рванулось великое множество пуль. Следы белых трассеров ушли в синее небо, но они пролетели в сорока с лишним метрах от самолёта. Вторая очередь тоже не принесла результата.

Офицеры-зенитчики переглянулись и, не сговариваясь, метнулись к стене капитанской надстройки. Яков вдруг оказался чуть ближе к узенькой лесенке, ведущей на крышу.

Он ловко взобрался наверх. Подбежал к молодому сержанту, ведущему бестолковый огонь, и приказал отойти ему в сторону. Пулемётчики удивлённо посмотрели на парня. Они сразу заметили алые кубики в чёрных артиллерийских петлицах, и не осмелились спорить с молодым командиром.

Яков занял место первого номера. Встал под подплечники небольшой установки и посмотрел на ведущий бомбардировщик. В воздухе двигался отлично знакомый зенитчику, двухмоторный «Junkers 88». Парень его часто видел на фотографиях, висевших в бакинском училище.

Это был самый универсальный и самый массовый самолёт фашистских люфтваффе. Он мог нести на себе две с лишним тонны всяческих бомб или же несколько крупных торпед.

Немного отстав от сокурсника, Алесь подошёл к нему сбоку. Бросил взгляд на круглую рамку прицела и поправил сбившееся при сварке кольцо, изготовленное из простой ржавой проволоки.

Проверяя лёгкость хода стволов, Яков повёл ими вверх-вниз и справа налево. Поймал в перекрестье фашистского аса. Набрал полную грудь прохладного воздуха и открыл ураганный огонь.

Зенитчик заметил, что первая очередь пролетела мимо стервятника. Он тут же сделал небольшую поправку, что предложил стоящий рядом приятель, и снова нажал на железную тягу. В этот раз, десяток бронебойных цилиндриков смачно вошли в длинное крыло самолёта.

По дюралевой плоскости прошлась короткая очередь пуль. Ощутив дрожь от ударов, немецкий пилот повернул голову, и посмотрел на повреждённый врагом фюзеляж. Он с испугом заметил, что правый двигатель бомбардировщика начал чихать и дымить.

Лётчик решил, следует без промедления выйти из боя. Он резко подал штурвал в левую сторону и направил машину на север, к ближайшему берегу. Иначе спустишься на парашюте на воду и даже на резиновой шлюпке не доберёшься до суши. До неё больше ста километров.

Стараясь облегчить самолёт, лётчик откинул чёрную крышку, размещённую в верхней части гашетки. Ни секунды немедля, он сильно вдавил большую красную кнопку.

Широкие люки тотчас распахнулись. Смертоносные бомбы градом посыпались в море. К счастью советских людей, они все упали в стороне от судов. К небу поднялись султаны разрывов, которые не причинили вреда.

Следя за уходящим фашистом, Яков продолжил стрелять в дымящийся хвост самолёта. Секунд через десять, немецкий стервятник был уже далеко. Парень так и не понял, попал в него снова или же нет?

Яков стрелял в головную машину. Остальные бомбардировщики заметили это и изменили маршрут. Они приняли вправо и напали на два корабля, идущие за большим теплоходом.

Оказалось, что стоявшие там, пулемётчики подготовлены значительно хуже, чем выпускники знаменитой «БУЗы». Поэтому они все промахнулись.

Фашисты подлетели вплотную к судам и сбросили по несколько бомб. Две из них всё же нашли свою цель. Они врезались в середину той баржи, что шла третьей в строю.

Раздались громкие взрывы. В воздух взметнулся столб красного пламени и чёрного дыма. В разные стороны полетели обломки фальшборта и куски ржавой палубы. Среди них промелькнули фигурки людей. Кто-то был ещё жив и беспомощно дёргался в воздухе, как марионетка на ниточках

Внутри несчастного судна, что-то оглушительно грохнуло. Корабль разломился на две почти равные части. Передняя часть сухогруза подняла нос к синему небу и быстро ушла в зеленоватую воду. Корма продержалась на зыбкой поверхности ещё минут пять или шесть. Потом, и она затонула.

Каким-то неведомым чудом, моряки со второй и четвёртой посудины успели всё сделать, как нужно. Они перебили все тросы, что связывали их караван в единое целое. Иначе, обломки разорванной баржи утянули бы всех за собою на дно.

Не успели матросы облегчённо вздохнуть, как самолёты вернулись назад. Фашисты снова напали на застывшие в море плавсредства. Теперь они приближались с востока, со стороны взошедшего солнца.

Один из пилотов решил, что стоит напасть на большой теплоход. Ведь эта добыча намного крупней и значительней баржи. Фриц ринулся к ней. Возле его самолёта появились следы частых трассеров. Несмотря на лучи, бьющие прямо в глаза, Яков стрелял очень неплохо.