Шрифт:
Персонал в чистой спецодежде, на улицах много личных машин, коттеджи. Видно, что здесь есть хозяин…
Народ высыпал на улицы — здесь конечно всякое видели, но чтобы приехал сам глава СССР, сверхдержавы, которую все по-прежнему считают тут Россей. Никто не работает, в стороне замечаю — мужики среднего возраста в одинаковых, светло-серых костюмах лихорадочно рассовывают по рукам маленькие красные флажки. Видимо, или подвезли невовремя, или где-то сбой — но массовку организовать не успели. Но люди настроены искренне…
Помахал людям, потом прошли сразу на производство, митинг будет потом…
Ельцин потом напишет в книге, что прозрел как только посетил супермаркет в Хьюстоне. А мне вот — прозрение наступило здесь, в Великой Кладуше. Я понял, как мы надругались над собственной страной, устроив колхозы и уничтожив всех хозяйственных мужиков.
Достаточно сравнить то что я вижу здесь, и то во что мы превратили собственную Среднюю полосу. Потемневшие от времени дома, по окна вросшие в землю. Остатки деревень, переселенных во время хрущевского укрупнения.
Пьяные, матерящиеся мужики.
— Но-но. Опять антисоветчину разводить стал?
— Какая антисоветчина? Ну смотри — только что на Владимирщине были.
— И что? Там намного ли хуже.
— Не ври!
— Ну, ладно, но есть же объективные обстоятельства
— Отговорки это. Все начинается с человека. Есть хозяин — или нет.
— У нас колхозов — миллионеров мало?
— Мало.
…
— Пока в Москве мясо на прилавках с утра до ночи лежать не будет — мало!
— Ладно… я тоже внедрял
— Внедрил?
…
— То-то и оно…
Производство меня потрясло прежде всего своей простотой.
Ничего такого необычного не было — просто консервные автоматы, ничуть не сложнее чем те которые мы в СССР производим. Есть участок сушки. Разница в том, что это есть, работает, и товары отправляются в два с лишним десятка стран мира, в то время как у нас — гниют на базах, разворовываются.
Надо сказать, что это у местного населения долгая история. В 1906 году Австро-Венгрия развязала против молодой Сербии таможенную войну, отказавшись покупать ее свинину — массовый экспортный товар. Тогда сербы едва ли не первыми в Европе наладили массовое изготовление тушенки, с которой вышли на экспортные рынки. Местные крестьяне привыкли консервировать свой продукт.
Показывал производство сам Фикрет Абдич, глава и основатель Агрокоммерца. Примерно моего возраста мужик с блеском в глазах — своим делом человек занят.
Фикрет Абдич был тринадцатым ребенком в бедной семье, его отец во время войны сражался в партизанском отряде с нацистами и их пособниками из мусульманских отрядов СС. С детства он видел нищету, голод, немецкую оккупацию. Видя, как жители его деревни шли в услужение к немцам — Абдич навсегда возненавидел национализм в любой форме [28] .
Закончив сельскохозяйственный, Абдич заметил, как много пропадает урожая и начал строить небольшие консервные цеха. К середине 80-х его предприятие развилось до 80 крупных заводов разного профиля. Продукция поставлялась в более чем двадцать стран мира, в том числе например во Францию и ФРГ.
28
В реальной жизни произошло следующее: Абдича посадили в тюрьму по приказу Милошевича а предприятие разгромили. Это потому что Милошевич опасался связки Абдич-Поздерац. Хамдия Поздерац был представителем в Госсовете от Боснии и возможно будущим новым главой Югославии.
Выйдя из тюрьмы Абдич и диссидент Алия Изитбегович создали Партию демократического действия. На выборах Абдич был избран в Президиум БиГ, причем с большим перевесом голосов. Люди сознательно голосовали за умеренного и чуждого религии и национализма Абдича. Но он уступил место первого президента БиГ диссиденту Изитбеговичу — а тот развязал в республике гражданскую войну, так как для него религия оказалась важнее.
На момент написания книги Абдич жив и является мэром родного города.
На производстве — нам провели дегустацию, после чего мы переместились в офис Агрокоммерца — он не уступал любому европейскому, и по оснащенности техникой превосходил любое советское министерство.
В своем кабинете, Фикрет Абдич уже к накрытому столу достал пару бутылок раки. Я заметил — напряглась охрана…
— Фикрет… — сказал я — я не пью…
…
— Но в подарок бутылочку возьму…
— Как вы получаете сырье?
Абдич пожал плечами
— Заключаем договоры…у вас разве не так?
Вопрос его явно смутил своей очевидностью. Проблема как раз в том что у нас — не так.
У нас бюрократия, надо исписать тонны бумажек.
— А кто выращивает столько овощей и фруктов?
— Люди. Кооперативы.
— Я говорю о том, что это довольно сложно
Абдич улыбнулся
— Здесь это всегда выращивали. У людей опыт, сады переходят от отца к сыну, дети помогают отцам
— Но как же выращивание пшеницы?
— Ее мало кто выращивает. Невыгодно, проще купить мукой