И вообще, пусть уже всё у всех будет хорошо. Потому что в сказке всё должно заканчиваться хорошо, иначе какая же она сказка?

В субботу будильник запищал в десять утра, подняться без него можно было даже и не мечтать. Потому что накануне приползли домой без задних ног ближе к четырём часам ночи. И то можно было ещё остаться, но решили — утром идём смотреть все показы, какие будут. Чтобы вообще знать, чем тут люди занимаются. И снимать всё-всё, а дома уже потом пересматривать и анализировать. Снимать договорились по очереди, потому что кому-то одному это делать — с ума сойти. Вообще схема была отработана, на всех мероприятиях, где разрешали снимать, они снимали. Здесь удалось договориться о съёмке классов только накануне, когда уже у всех преподавателей был готовый номер на сцену, работу с ним и разрешили заснять. Что есть, то и наше, думала Татьяна.

Умыться, позавтракать, одеться в костюмы — потому что сегодня последний день, и никогда больше не доведётся походить в костюме по такому необыкновенному городу. Взять всё необходимое — и бежать.

Они успели как раз вовремя — на сцене уже стоял тот молодой человек, который позавчера вёл их показы, и сейчас он объявлял о начале финального фестивального дня. Напоминал о спонсорах и организаторах, рассказывал о распорядке дня — показы фестивальные, показы конкурсные с объявлением результатов, закрытие фестиваля, танцы до утра. Бал в замке — по приглашениям.

— А сейчас наши прекрасные преподаватели представят нам свои группы, работавшие всю неделю и готовые показать результаты своей работы! — сообщил он в завершение.

И дальше пошло, как по маслу. Начали с детей, перешли к взрослым. Группа сменяла группу, и показывали музыкальные, танцевальные и театральные номера. Коротко и ярко, и очень насыщенно — эмоциями и смыслами. Необыкновенно.

Как-то очень быстро стало три часа, и дальше нужно было договариваться с кем-нибудь о том, чтобы сняли их выступления. И тут в самый нужный момент появился Патрик. Всех обнял и расцеловал, и вручил каждой из них именное красивое приглашение.

— Это на бал, да? В тот прекрасный замок? — с придыханием спросила Алёнка.

— Именно так.

— А ты?

— Конечно же, и я. После завершения программы здесь вам нужно будет очень быстро пойти снять костюмы и переодеться, и потом нас будут ждать в замке.

Точно, переодеться! Было же написано — вечерние платья. Татьяна была очень рада, что не выложила платье из кофра в последний момент, испугавшись большого веса.

Их выступления с программой классов заснял Патрик. И сказал, что он в восхищении, потому что и не подозревал, что старинные танцы — это так красиво. О нет, фестиваль, конечно же, бывает раз в три года, но в прошлый раз он ещё был студентом, и его не задействовали в организации. Поэтому праздник прошёл мимо него. А в этот раз он прямо в гуще событий — и всё благодаря им!

Приятно, что же. Более того, он повёл их в кофейню на одну из боковых улочек, где подавали отменный вишнёвый пирог, и этим пирогом они так наелись, что смеялись — смогут ли сейчас показать свою сказку?

— Сможете, — отмахнулся Патрик. — Если вы смогли позавчера, когда было непонятно, кому вы перешли дорогу — то сегодня уж точно сможете.

— Кому, кстати? — поинтересовалась Марина. — Нам ведь никто ничего не объяснил.

— Сёстры Веро. Они очень хотели получить призовой диплом. А подзуживала их, как оказалось, госпожа Жоли, она им какая-то родственница. Почему-то вы показались им лёгкой добычей, которую можно вывести из строя. А оказалось, что за вас — все сильные мира сего.

— И что с ними теперь будет? — спросила Татьяна.

— Сёстрам — запрет на участие в фестивалях на территории Франкии — навсегда. Госпожу Жоли профессор Гобер уволила с треском. Не ожидала. Та проработала её секретарём довольно долго, но раньше, видимо, её родственницы ни в чём не участвовали.

— Но ведь госпожа Жоли знала, откуда мы?

— Деталей ей никто не сообщал, на самом деле. Знала, что из далёкого и странного места, да и всё.

Из далёкого и странного, да. Очень далёкого. И очень странного.

Когда они вернулись к сцене, их там поджидал сам профессор де ла Мотт.

— Госпожа Тьяна, — он поклонился. — Рад видеть вас в добром здравии. И прошу выслушать меня.

— Конечно, профессор, — Татьяна нахмурилась — что ещё?

— Сейчас я дам вам браслет, вы наденете его на руку и не снимете, пока не сойдёте со сцены, хорошо? Это убережёт вас от спонтанных выбросов вроде того, который случился два дня тому назад. На всякий случай.

— Хорошо, — она медленно кивнула. — А потом? Что мне делать потом?

— До вашего отъезда мы с вами обязательно об этом поговорим. Я вам обещаю.

— Хорошо, спасибо, — она всё ещё чувствовала себя неуверенно со всеми этими материями.

Браслет был — обычное кольцо, серебряное, что ли? Легко наделось на руку и защёлкнулось под манжетой.

Тем временем ведущий объявлял начало конкурсных показов — мол, сейчас для вас выступят лучшие из лучших. И снова один номер сменял другой — дети, взрослые, актёры, музыканты. Татьяна отметила, что в направлении «современная музыка» один из дипломов достался внукам профессора де ла Мотта — известному им Филиппу и его сестре, девушке с изумительными бирюзовыми волосами, за отлично исполненную в две гитары и два голоса рок-балладу. Всё время их выступления перед самой сценой толпились молодые люди самого решительного вида, они громче всех хлопали, а в финале скандировали — «Ма-ляв-ка-чем-пи-он!» Это кто малявка, девушка, что ли?