— Ну, я купил нам троим билеты, чтобы посмотреть на шоу фейерверков «Водолей» в следующем месяце. Просто у меня нет с собой билетов, — сказал я с досадой.

— Ты сделал это? — с надеждой спросил Леон.

— Да, — я улыбнулся, и он улыбнулся мне в ответ.

— Данте занимает первое место, — объявил Леон с ухмылкой.

— Ради всего святого, — шипел Райдер, отталкиваясь от стены, направляясь к ящику для поделок и выхватывая оттуда несколько предметов, а затем собирая их в кучу и направляясь к столу под одним из окон. С раздраженным рычанием он сел, сгорбился и принялся что-то с ними делать.

Габриэль поднялся со своего места и тоже взял несколько вещей из коробки, после чего опустился на диван, чтобы заняться ими.

Леон широко улыбнулся и посмотрел на меня. — Так ты не сделаешь ей хотя бы открытку, Данте, раз у тебя нет с собой билетов?

Я боролся с желанием отказаться, взглянул на Райдера, затем на Габриэля, злясь, что они действительно могут превзойти меня своими Элементами. Моя магия воздуха не могла создать ничего особенного, черт возьми.

Я двинулся вперед, прихватив немного бумаги и пару баночек с блестками и красками, и отнес их к барной стойке на кухне в дальнем конце комнаты.

Леон опустился рядом с Габриэлем и закинул ноги на стол, откинув голову назад и закрыв глаза. Мы все затихли, когда начали работать над своими подарками, и когда я оглянулся, чтобы посмотреть, что делает Райдер, я обнаружил, что его работа окутана тенью, чтобы скрыть ее от меня. Figlio di puttana.

После того, как я весь день отбирал сиреневые блестки из разноцветной банки, я начал беспокоиться, что мой подарок не будет соответствовать тому, что запланировали Габриэль и Райдер. Они оба скрывали свою работу заклинаниями, так что я не мог даже мельком увидеть, что они задумали.

Леон все еще спал, хотя был уже глубокий вечер и солнце давно село. Никто из нас не сказал друг другу ни слова, но за последние полчаса не один из наших желудков заурчал. Я встал, чтобы подойти к холодильнику, и обнаружил, что он полон еды. Я ни дня в жизни не готовил, но не собирался просить о помощи. Я вытащил несколько помидоров и сыр, затем нашел пакет спагетти в одном из шкафов. Я занялся кипячением воды на плите и был чертовски горд собой, когда она начала бурлить. Я положил спагетти в воду так, чтобы концы торчали сверху, и оставил их вариться. Perfetto.

Я начал нарезать помидоры, думая, как я сделаю из них соус. Моя мама всегда использовала лук, а потом… аргх, я не мог вспомнить. Но неужели это так сложно?

Тут до меня донесся запах гари, и я взглянул на кастрюлю, обнаружив, что пламя, лижущее ее бока, сделало концы спагетти черными, а несколько из них горели.

— Merda! — воскликнул я, схватил кастрюлю и высыпал все содержимое в раковину, поливая водой испорченные спагетти.

Райдер начал смеяться, и холодная, жесткая ярость зародилась в моем нутре.

— Посмотрим, что у тебя получится, serpente, — прорычал я, глядя на него через всю комнату.

— Я не умею готовить, и ты, очевидно, тоже, я не собираюсь позориться, пытаясь. Я буду есть все, что есть в холодильнике, — Райдер пожал плечами.

— Итак, сырые овощи? — пробормотал я, но он не ответил.

Габриэль со вздохом встал, перешагивая через ноги Леона, чтобы присоединиться ко мне на кухне. — Я умею готовить.

— Ты умеешь? — с надеждой спросил я.

— Да, мои приемные родители никогда не утруждали себя приготовлением пищи для меня, когда я стал достаточно взрослым, чтобы делать это самостоятельно. Так что я либо учился, либо голодал. Хочешь болоньезе? — предложил он, и мое сердце сжалось от его слов. Моя мама никогда не позволяла моему желудку урчать дольше секунды, прежде чем наполнить его. Иногда я забывал, как много она для меня делала.

— Да, пожалуйста, — пробормотал я, и он пожал плечами, снова приступая к работе по кипячению воды.

Я остался на кухне, наблюдая за тем, как он помешивает спагетти в воде, когда они становились мягкими, и чувствуя себя идиотом из-за того, что не знал этого. Сколько раз я ел мамины спагетти болоньезе? Мне было стыдно, что я не умею готовить это блюдо самостоятельно.

— Так ты проведешь Рождество с родителями, когда выберешься отсюда? — спросил я его, просто чтобы поддержать разговор.

— Нет, — пробормотал он. — Они больше не приглашают меня на такие мероприятия.

Я нахмурился, не понимая. — Но они же твоя семья.

— Не совсем. Это была их работа — присматривать за мной, но… — он остановился, посмотрев на меня, как будто ему не следовало этого говорить.

Я инстинктивно создал вокруг нас заглушающий пузырь. — Работа?

Его горло перехватило, и он отвернулся, доставая чеснок и начиная его измельчать. — Я не это имел в виду.

— Нет, ты это имел в виду, — сказал я. — Я не разглашаю чужие секреты, falco. Это путь Оскура.