— И ты думал, что ты будешь тем, кто заявит на нее права? — догадался он, тени проносились над ним, когда над головой колыхался полог деревьев.

— Да, — честно ответил я.

— Я все еще жажду ее, — прорычал он, в его голосе слышалось собственничество. — И я хочу наказать ее за этот гребаный беспорядок, который она оставила после себя.

— Это не она выбирала, а звезды, — сказал я с горечью.

— Я всегда могу их переписать, — прошипел Райдер. — Я выпотрошу Короля Льва во сне, и тогда она снова станет честной дичью.

Я рассмеялся, а он ухмыльнулся, показывая мне, что он был не совсем серьезен. — Да, я уверен, что она приползет к тебе после того, как ты убьешь ее Элизианскую Пару. Отличный план, засранец.

Он мрачно усмехнулся. — Никогда не знаешь.

— Мне не нужно видение, чтобы показать мне, как это пройдет, — сказал я, мой взгляд снова упал на знак Х над его сердцем. Я всегда считал Райдера проблемным, когда дело касалось Элис, что он подвергнет ее опасности, просто связавшись со своей бандой. Но я никогда не задумывался о том, что у этого, казалось бы, бессердечного существа не только есть сердце, но и что он предложил его целиком нашей девушке… моей девушке. Нет, девушке Леона. Черт.

— У тебя уже есть видения, Большая Птица? — спросил Райдер, напоминая мне, что он затеял этот разговор со мной только по одной причине.

Я покачал головой, и он нетерпеливо зашипел.

— Друзьями не стают за один день, не то чтобы у меня был большой опыт в этом, — я пересел на один из камней, чтобы посмотреть, как течет ручей, а Райдер опустился в нескольких футах от меня.

— Друзья, — проворчал он. — Друг — это предатель, который только и ждет, чтобы предать. Люди должны уважать и бояться тебя в моем положении, иначе они представляют угрозу.

— Я не в твоей маленькой банде, — сказал я. — И я не уважаю и не боюсь тебя, так что мы на нулевой отметке.

В его груди раздался хрип. — Я могу заставить тебя сделать и то, и другое, Большая Птица, только дай мне повод.

— Мне нечего терять, придурок. Это делает меня невосприимчивым к твоему дерьму, — я ухмыльнулся ему, но слова звучали из пустоты в моей груди, и он нахмурился, почувствовав во мне приступ боли.

Он дернул подбородком в сторону моей руки. — Ты сам делаешь себе татуировки?

— Нет, а ты?

— Большую часть, — пробормотал он.

— Ты берешь клиентов? Похоже, это идеальное хобби для тебя — упиваться болью, пока ты проводишь иглой по их плоти.

Он засмеялся во все горло, и я поборол улыбку от того, что этот якобы страшный ублюдок разделил со мной шутку.

— Я могу так же легко начать драку и сломать кости, и мне не придется тратить время на создание татуировки, — сказал он, забавляясь своим тоном.

— Ты можешь блокировать это? — поинтересовался я вслух. — Или ты постоянно чувствуешь боль своих одноклассников? Жжение отказа… сердечную боль, — мое собственное сердце неловко забилось в груди при этих словах, и Райдер сдвинулся с места, сунул руку в карман и достал лезвие.

— Это помогает мне сосредоточиться, — он порезал большой палец, и кровь потекла по его плоти. — Оно достаточно острое, чтобы блокировать это дерьмо, когда я не хочу чувствовать эмоциональную боль. Мою или чужую… — он смотрел на кровь с холодным безразличием в глазах.

— Это помогает с… ну, знаешь… с ней? — обратился я к камню вместо него, и Райдер прочистил горло.

— Мне пришлось бы вырезать сердце из груди зазубренным ножом, чтобы перестать чувствовать это, — признался он, и мое сердце сжалось от боли за него. и эту боль, которую мы разделяли.

Элис ворвалась в мои мысли, и я мгновенно поднялся на ноги. Она шла сюда, двигаясь со скоростью своего Ордена в направлении пляжа. Но она собиралась столкнуться с нами, если мы не сдвинемся с места. Черт.

— Элис идет сюда, — сказал я Райдеру, и он тоже поднялся на ноги.

Я выпустил крылья из спины, но заколебался, прежде чем успел взлететь, инстинкты держали меня на месте. Она вылетела на поляну на другой стороне ручья прежде, чем я успел опомниться, и ее глаза расширились, когда она остановилась и удивленно посмотрела между нами.

— Какого черта вы двое здесь делаете? — задохнулась она, похоже, смущенная тем, что мы оказались вместе. Что, как я понял, было чертовски странно.

Мое сердце толкнулось в горло, когда мой взгляд упал на нее, и я рассмотрел ее униформу, которая облегала ее тело, юбка задралась на ее бедрах, поцелованных летом. Черт, она была прекрасна. Всякий раз, когда я видел ее, мне казалось, что больше ничто не удерживает мое внимание, мир вокруг нее превращался в сероватое пятно. И я скучал по ней, блядь, как же я скучаю по ней.